Педерсон чувствовал особое, бережное отношение Фитча к Джексону. С другими игроками тренер бывал порой резок, не скупился на язвительные замечания, но с Филом был на удивление мягок. Очевидно, Фитч понимал, что юноша, физически еще не сформировавшийся, нелегко переносит нагрузки, а кроме того, испытывает определенный эмоциональный стресс: слишком резко сменил он строгую атмосферу семьи священнослужителей на вольную, в чем-то даже богемную студенческую жизнь.
Джексон показывал себя отличным спортсменом, трудолюбивым и талантливым студентом, хотя, конечно, свои слабости были и у него. Высокий, длиннорукий, слегка неуклюжий, он тем не менее обладал высокой скоростью и отлично выполнял броски крюком слева. Но Фитчу пришлось долго оттачивать с ним игру в обороне, делая упор на прессинг. У тренера был дальний прицел — он хотел сделать из Фила выдающегося профессионального баскетболиста. Он постоянно придумывал новые упражнения. В частности, так называемую «игру в хоккей». Играли трое на трое, и Джексону отводилась роль ключевого прессингующего игрока обороны, причем опекал он самых низкорослых, юрких и быстрых соперников.
Университетская команда, за которую играл Джексон, выступала неплохо. Когда он учился на втором и третьем курсах, она заняла соответственно третье и четвертое места в ответственных турнирах, причем Два раза проигрывала команде южных регионов штата Иллинойс, где выделялся молодой игрок Уолт Фрезиер. Джексону поручено было персонально опекать его, но он с этой задачей не справлялся. «Уолт превосходил меня в скорости, — вспоминал Фил, — и оба раза оставлял меня и дураках».
По причинам, связанным с особенностями этнического состава местного населения, Северная Дакота никогда не считалась баскетбольным раем. Большинство селекционеров сходились во мнении, что здешние молодые спортсмены — тяжеловесные и неловкие белые мальчики, лишенные воображения и не способные импровизировать на площадке. Но на Фила обратили все же внимание, хотя он тоже был белый. Одним из тех, кто заинтересовался им, оказался уже знакомый вам Джерри Краузе, в то время работавший селекционером клуба, называвшегося тогда «Балтиморские пули» (затем он сменил название на «Вашингтонские пули», а еще позже — на «Вашингтонские волшебники») («Washington Bullets» на «Washington Wizzards»).
Краузе впервые увидел Джексона зимой 1966/67 г., когда тот был старшекурсником. Парень ему понравился, и Джерри решил пригласить его в свой клуб.
Краузе, которому довелось впоследствии сыграть в судьбе Джексона важную роль, прослышал о молодом, немного нескладном и чрезвычайно длинноруком парне из Северной Дакоты. Чтобы увидеть его в деле, он поехал на матч, где команда Джексона встречалась со сборной Лойола-колледжа. Дорога в Гранд-Форкс выдалась нелегкой. Автомобиль Краузе с трудом продирался сквозь снежные заносы, которые, кажется, стали непременным спутником жизни всех селекционеров.
«Джерри, ты когда-нибудь видел такого длиннорукого парня?» — спросил Билл Фитч Краузе и попросил Джексона продемонстрировать его знаменитый «трюк в автомобиле». Краузе запомнил, что в том матче, на который он специально приехал, Джексон совершил 18 результативных дальних бросков. Краузе хотел заполучить Фила, но за ним охотился и другой клуб — «Нью-Йорк Никс».
Селекционеру ньюйоркцев Рэду Хольцману Джексон очень понравился. Особенно ему понравилась его манера прессинговать, а также его быстрота, гибкость и даже некоторая грация. «Как вы научили его так здорово передвигаться по площадке?» — спросил Хольцман Фитча, посмотрев, как эффективно и чисто прессингует Джексон. Фитч рассказал ему о тренировках трое на трое с упором на прессинг. В итоге Джексона заполучил Нью-Йорк, а не Балтимор.
Джексон часто задумывался над странностями бытия. Почему именно он оказался в центре баскетбольной истерии? Почему именно он тренирует самых титулованных в мире спортсменов, почти каждый день перелетает из города в город, дремля в плюшевом кресле чартерного лайнера, нанимает телохранителей, чтобы отбиться от толпы ждущей его после матчей, и зарабатывает около 60 тысяч долларов за игру, включая матчи «плей-офф»? Эта сумма примерно вдвое превышала расценки первого его контракта, заключенного с «Никербокерс» на два года. Профессиональная карьера Джексона, тридцатилетие которой он отметил в 1997 г., складывалась на протяжении почти всего существования НБА. На Великих Равнинах, где он вырос, телевидение во времена его детства было в новинку, и ему редко удавалось смотреть баскетбольные матчи. Фактически впервые он увидел матчи НБА, уже учась в колледже. Соревнования по баскетболу тогда вообще редко транслировались, американское телевидение предпочитало чемпионаты США по бейсболу. Хотя, учась в колледже, Фил смотрел некоторые матчи НБА, но вот как играет «Никс», он никогда не видел.
Когда зашла речь о переходе Джексона в профессионалы, им заинтересовался еще один клуб — «Миннесота Пайперс», входивший в Американскую баскетбольную ассоциацию (АБА). Он и предложил Филу двухгодичный контракт на сумму 25 тысяч долларов. «Никс» повысил ставку — 26 тысяч, тоже за два года (12,5 и 13,5 тысячи соответственно) плюс 5 тысяч премиальных. Деньги по тем временам были огромные, и Джексон, конечно, с радостью принял предложение ньюйоркцев.
Он был уверен в своем будущем. Несколько лет он поиграет, во время летних отпусков закончит учебу в университете, получит ученую степень в области психологии, а затем найдет работу, соответствующую его интересам. В общем, жизнь налаживалась.
В начале мая 1967 г. Джексон прилетел в Нью-Йорк. Город ошеломил молодого провинциала. В аэропорту Фила встретил Рэд Хольцман. Они направились в Манхэттен, и, когда въехали в подземный туннель, ведущий из Квинса в центр, какой-то подросток швырнул в окно машины камень. Хулиган не промахнулся — стекло треснуло. Разъяренный Хольцман вполголоса бормотал страшные ругательства, но вскоре взял себя в руки и, повернувшись к Джексону, сказал: «Вот так, если хочешь жить в Нью-Йорке, тебе придется смириться с подобными выходками».
Затем Джексон встретился с Эдди Донованом, генеральным менеджером клуба. Тот поинтересовался, имеет ли новобранец какое-либо представление о профессиональном баскетболе. Фил ответил, что во время учебы в колледже ему довелось посмотреть по телевизору несколько игр серии «плей-офф». На этом их разговор и закончился.
Все, что увидел Джексон в Нью-Йорке, показалось ему чем-то невероятным. Дело происходило в самый разгар войны во Вьетнаме, и как раз в день приезда Фила в городе состоялся марш протеста. Зная, что Нью-Йорк — центр либеральных идей и умонастроений, Джексон не сомневался, что это антивоенная демонстрация. Но он ошибся: это был марш протеста против пацифистов. Демонстранты — представители профсоюзов — шли в рабочих касках и требовали довести войну до победного конца. Все это выглядело довольно отвратительно и напугало Джексона. Он решил прогуляться по городу. Сначала Фил зашел в маленькое кафе, где долго слушал перебранку двух официанток, не поделивших чаевые. Затем продолжил экскурсию, во время которой обнаружил все же и противников войны во Вьетнаме. Они стояли на коробках из-под мыла и выкрикивали пацифистские лозунги. Фил решил, что Нью-Йорк — интересный город и играть здесь — одно удовольствие. Ну что ж, молодости присущ оптимизм.
«Фил всегда удивлял меня, — вспоминал Билл Фитч. — Когда я впервые его увидел, то меньше всего думал, что он станет профессиональным игроком. Я не имею в виду, что представлял его в роли священника, но все же... Потом, когда он поступил в колледж, я решил, что он со временем станет профессором. Но, как видите, он стал играть за «Никс», и играл очень неплохо. Помню, как я навестил его в Нью-Йорке. Мы целый день шатались по Гринвич-Вилледж. У него были волосы до плеч. Выглядел он не просто как хиппи, а как суперхиппи. Вот уж никогда не думал, что он станет тренером».
Глава 5. Чепел-Хилл, 1980 г.
Летом 1980 г. Майкл Джордан поехал в тренировочный баскетбольный лагерь Дина Смита. В Северной Каролине это считалось большой честью, туда приглашались только самые перспективные юные игроки штата. Вместе с Майклом поехал его друг Лерой Смит. В общежитии их поселили в один двухкомнатный блок с двумя белыми парнями из западного региона штата — Баззом Питерсоном и Рэнди Шефердом. Базз тогда уже был местной знаменитостью, кандидатом на титул «Мистер Баскетбол Северной Каролины». Такая честь оказывалась лучшему игроку школьных команд. В лагере он ходил в героях — так же как и Линвуд Робинсон, ключевой защитник лучшей школьной команды штата. О нем уже говорили как о будущем Филе Форде — звезде не только штата, но и одном из лучших защитников НБА (позже он, к сожалению, покинул спорт из-за многочисленных травм).