— Джанет?
— Это верно. Я ее тоже должна защитить. Она безработная и совершенно не в состоянии позаботиться о себе, так что я могу сделать? В прошлом году я устроила ее на работу подавать обеды в школе для отсталых девочек. Она должна была сама быть в школе. Она не смогла справиться. Там работала еще одна женщина, которая была счастлива в браке и имела пятерых детей. Однажды вечером я пришел домой и обнаружил их вместе в моей кровати. Она соблазнила женщину, и женщина влюбилась в нее. Это продолжалось уже несколько недель, и я не знал. Какая это была суета и беспокойство. Я их выбросил, никогда не мечтая о сексе втроем, по крайней мере, с женщинами. Я так и не смогла понять, что случилось с женщиной с пятью детьми. Я думаю, она вернулась к мужу. Иногда мне хочется все бросить, но как я могу? Рональд безнадежен. Все мужчины такие, разве не так? Большинство женщин тоже, но я лучше справляюсь с женщиной. Я какое-то время жила одна. Я потеряла работу, и все развалилось. Но я каким-то образом выбралась из этого и получила свою нынешнюю работу четыре года назад. Это тяжело, но за это прекрасно платят.
Я налил нам еще виски. Она достала из духовки баранью ногу и проткнула ее ножом.
— Это одно из мест Моггерхэнгера, где ты работаешь?
Она задвинула кастрюлю обратно.
— Да. Когда я была совсем пропащей, я пошла к нему, и он меня устроил. Дал мне двести фунтов и велел купить одежду. Он очень преданный, Клод. Наш роман закончился много лет назад, но он меня помнил. Он всегда будет рядом с вами, если вы каким-либо образом связаны с ним. В наши дни не так уж много старомодной лояльности, но у Клода она есть. Я не говорю, что он лучший из людей, но он был добр ко мне, так что еще я могу сказать? В любом случае, я не знаю, зачем я тебе все это рассказываю.
Она попробовала картошку, но она не была готова. Она приступила к приготовлению пяти тарелок с закусками, положив на каждую из них яйцо, сваренное вкрутую, половину листа салата, помидор, черные и зеленые оливки, соленый огурец, пластинку цикория, сардину и лист ветчины. Это зрелище заставило меня проголодаться.
— Из тебя могла бы получиться хорошая жена.
Она засмеялась.
— Может быть. Но возьми пять бокалов, дорогой, и открой две бутылки красного.
Я был рад помочь. Она не была плохой девушкой. Если бы я погубил Моггерхэнгера своим планом передать содержимое багажника Скотланд-Ярду или Интерполу, я бы погубил и ее, и Бог знает, скольких еще. Я бы, конечно, наложил на себя проклятие, потому что даже если Моггерхэнгера сошлют, останется костяк организации, который будет поддерживать его фирму и рассчитываться с такими людьми, как я. Я подумал, что если Джун узнает, что находится в машине и почему оно там, она сделает все возможное, чтобы не дать мне сбежать, и позаботится о том, чтобы Моггерхэнгер узнал, что я нахожусь в Доггерел-бэнк.
Я полагаю, она в любом случае задается вопросом, что я делаю здесь на его «роллс-ройсе» и почему привез с собой достаточно провизии, чтобы продержаться неделю. Моггерхэнгер никогда не давал своим наемникам таких странных заданий. Она, должно быть, заподозрила меня в тот момент, когда Дисмал прыгнул на ее грудь. Я оказался слишком тупым, иначе я бы сочинил историю, более убедительно объясняющую свое присутствие здесь.
К счастью, в доме не было телефона, иначе она вполне могла бы поднять трубку, пока я гулял, пытаясь оказать Моггерхэнгеру услугу в обмен на то, что он для нее сделал. Единственным способом войти здесь в контакт с внешним миром было подняться на холм и воспользоваться телефонной будкой на перекрестке примерно в миле отсюда.
Мое сердце почти перестало биться, но она была слишком занята, чтобы это заметить.
— Где ванная, любимая?
— За дверью, справа от тебя.
Такие указания всегда давали мне доступ в каждую комнату дома. На кошачьих лапках я поднялся наверх, открыл все двери и никого не увидел. Внизу я вошел в кабинет Делфа, и он тоже был пуст. То же самое было и во всех остальных комнатах, кроме кухни. Я даже заглянул в шкафы для метел. Стало ясно, что Делф ушел. Впервые в жизни он делал что-то для Джун, матери своего ребенка, и я предполагал, что она уговорила его на это, предположив, что, если окажется важным, чтобы Моггерхэнгер знал о нашем присутствии, награда была бы настолько велика, что можно было бы провести центральное отопление.
Ее план был хорош, и пять тарелок были расставлены с точностью палача над последним завтраком осужденного. Она накормила бы нас банкетом, напоила нас сонливостью — все за наш счет — и уложила спать, чтобы, когда мы проснемся, патрульные машины Моггерхэнгера уже блокировали переулок. Они могли добраться из Лондона менее чем за три часа, и этот факт заставил меня содрогнуться. Поместье Сплин находилось всего в тридцати милях отсюда, так что, если там был кто-нибудь из мафии, они могли быть здесь через час. Если бы Делф позвонил в Лондон полчаса назад, они могли бы появиться в любую минуту.