— Ну, Майкл, это же Майкл, не так ли? — что привело тебя сюда так рано утром?
Я встал, не желая вести себя каким-либо необычным образом, потому что услышал, что Билл Строу безутешно рыдает в своей тюрьме наверху.
— Сейчас день. Я просто подумал, что зайду к тебе. Странно ли, что мне хочется время от времени навещать отца?
Он вернулся из кухни с двумя сырыми яйцами на дне высокого стакана, налил виски до половины, взбил его вилкой до состояния кашицы и опустил вниз.
— Завтрак. Это совсем не странно. Это определенно извращенно. Как Бриджит?
— Она ушла от меня. Она уехала в Голландию с детьми. Я опустошен. Я теряюсь без детей. Я не знаю, куда мне деться.
Я обхватил голову руками, изображая избитого обездоленного мужа в надежде дать ему материал для одного из его романов.
— Хорошо, — сказал он. — Мне никогда не нравилось, что эта сука подарила мне тех, кого она с гордой ухмылкой называла моими внуками. Если есть что-то, чего я терпеть не могу, так это мысли о внуках. Даже если я умру в сто два года, я буду слишком молод, чтобы стать дедушкой, а мне всего пятьдесят восемь. Или сорок шесть?
Он налил еще виски.
— Независимо от того. По крайней мере, после прошлой ночи.
Он даже не относился ко мне хорошо, так что у меня не было веской причины ненавидеть его, но я знал один способ заставить его подпрыгнуть.
— Как работа?
Он рыгнул.
— Не используй это слово. Я никогда в жизни не работал. Джентльмен никогда не работает. Я пишу, а не работаю.
Его глаза обрели достаточно жизни, чтобы непосвященный человек мог представить себе не только то, что он жив, но и что он нормальный человек.
— Самое худшее, что я когда-либо сделал, это женился на твоей матери, чтобы у меня больше не было права, в техническом смысле, называть тебя ублюдком. Но ты все равно ублюдок. Мне никогда не нравились твои оскорбительные инсинуации о том, что я способен на смертный грех работы. Все, что я делаю, это пишу и трахаюсь. И никогда этого не забывай.
— Вряд ли это возможно, — сказал я, — поскольку ты меня породил.
— Так сказала твоя мать. И ты достаточно паршивый, так что это вполне мог быть я.
Я налил себе еще немного.
— На мой взгляд, величайшая катастрофа современности произошла, когда ты впервые слепо опьянел от силы слов.
Он откинул назад свою огромную головку члена и рассмеялся.
— Ты прав, Майкл. Меня рвало на диван в салоне вдовы. Я больше не могу посещать приличные дома, но кто хочет посетить приличный дом?
По крайней мере, у нас было что-то общее.
— Все, что я хотел знать, в своей неуклюжей манере, — это как продвигается работа над сочинением?
— Почему же ты так не сказал? Если я вообще испытываю к тебе какую-то любовь, то только потому, что ты неистребимо принадлежишь к рабочему классу — адскому пролу, и ему нет равных. Точно так же, как те милые ребята, которые были у меня под началом во время войны. Я бы признавал вас гораздо меньше, если бы вы, как и я, приехали из долины Темзы и учились в Итоне. Раз уж ты спрашиваешь, работа продвигается очень хорошо. У меня так много дел, что я не знаю, куда отправиться. Подожди минутку.
Он вошел в свой кабинет, и я услышал щелчок единственной клавиши на пишущей машинке. Он вернулся, улыбаясь.
— Я написал запятую. Теперь я снова могу выйти, но не пока ты здесь. Ты искуришь остальные мои сигары. Зачем ты на самом деле пришел? Я, может, и писатель, но я не полный идиот.
— Я направлялся в Хэрродс, чтобы купить жилет и зашёл сюда импульсивно.
— Жилет? Какого цвета?
— Кожаный.
— Хм! Неплохо.
— С роговыми пуговицами.
— Лучше. — Затем он снова стал грубым. — И ты думал, что придешь сюда, чтобы отвлечь меня от дела всей моей жизни? Ты хотел помешать мне писать роман, чтобы положить конец моему творчеству, не так ли?
— Полагаю, это было сделано, — сказал я, — пятьдесят лет назад.
— Ты так думаешь, — он швырнул пустой стакан на диван. — Я лучше в любой момент напишу роман, чем научный трактат о тупой дерзости на первой Олимпиаде. Он засмеялся. — Но дело в том, Майкл, мальчик мой, что мне поручено сделать кое-что, что прямо по моей улице. Работа, в рамках которой в ходе исследования я побываю во всех порномагазинах, стриптиз-клубах, лесбийских тусовках, борделях, кошачьих домах и подпольных кинотеатрах Сохо. Я с трудом могу в это поверить. Я только что получил аванс в десять тысяч фунтов, чтобы немедленно приступить к делу.