На этот раз напускная непринужденность не обманула Шейна: он уже понял, что журналист беспокоится недаром.
— Ки-Гаспар… — раздумчиво произнес Шейн, то и дело отхлебывая из стакана. — По-моему, в годы сухого закона здесь было прибежище контрабандистов.
— Точно, — кивнул Рурк. — Татл ввозил спиртное из Гаваны и прятал его здесь, на берегу залива. А клиенты из Майами и Палм-бич приходили за ним на катерах. Татл был владельцем шести небольших островков, но к этому он особенно прикипел. Любопытно, правда?
— Не очень, но продолжай, раз уж ты сам прикипел. — Он повернулся к Китти. — Само собой разумеется, я тебе весьма признателен за спасение.
Девушка слегка покраснела.
— Да ради Бога. Надеюсь, никто не подсматривал за нами в бинокль.
— Из-за меня ты лишилась купальника, — добавил Шейн. — Купи себе новый и пришли мне счет. А где ты держишь акваланг?
— В шкафу, на кухне, он заперт на цепочку.
— Цепочку нетрудно сорвать. И кроме тебя, никто аквалангом не пользуется?
— Никто. Ты первый за несколько лет. Ко мне часто наезжают друзья понырять, но у всех свои акваланги.
Шейн кивнул.
— Тим, дай-ка сигарету… Ладно, Китти, выкладывай, что там у тебя стряслось.
Рурк подал ему сигарету и коробок спичек. Китти закусила губу.
— В прошлое воскресенье возле черного хода я нашла свою кошку задушенной.
— Это та красивая, сиамская?! — ахнула Натали. — Боже, какая жестокость! А ты мне ничего не говорила.
— Я сперва никому не стала говорить. Так паршиво было на душе… Вообще-то мне нравится жить одной. После всех радостей, каких натерпелась в семейной жизни. И знаешь, как-то не хочется, чтобы тебя сочли истеричкой, которая из-за кошки поднимает панику. Но я так ее любила, мою Суэн… К тому же они слишком ясно дали мне понять, что меня ждет.
Она замолчала, сосредоточенно рассматривая что-то на дне стакана, и Шейн воспользовался паузой, чтобы восстановить в памяти те крохи информации, которые сообщил ему Рурк по дороге сюда. Шейн слушал вполуха и, сидя за рулем своего «бьюика», подставлял лицо соленому бризу, чтобы хоть немного освежиться после адского напряжения прошедших суток. Натали, с которой познакомил его Рурк, показалась ему чересчур смешливой. Она работала вместе с Тимом в газете «Майами-ньюс», в отделе объявлений о продаже недвижимости. Китти тоже там работала, только в бухгалтерии.
Ей двадцать два, сообщил Рурк, живет одна, разошлась с мужем — Хэнком Симзом, также агентом по продаже недвижимости. О связи Китти с умершим два года назад Кэлом Татлом, чье имя не сходило со страниц печати в эпоху сухого закона, Рурк ни словом не обмолвился. В основном журналист сосредоточился на описании ее внешности: высокая, хорошо сложена, блондинка, неглупа, довольно экстравагантна в одежде — словом, то самое, добавил он с лукавой улыбкой, что нужно Майклу Шейну. Очень и очень «секси»! По мнению Шейна, журналист ни черта не разбирался в женщинах, поэтому его восторженные отзывы надо было делить на шестнадцать. Но когда они прибыли на Ки-Гаспар и он увидел Китти воочию, то был приятно удивлен.
Отставив стакан, девушка заглянула Шейну в глаза.
— Ты действительно готов меня выслушать, Майкл? Может быть, стоит мне только излить кому-нибудь душу, и окажется, что все это чепуха, много шума из ничего?
— Я бы не сказал, что отравленный воздух в акваланге — это ничего, — ответил сыщик. — Так кто же собирается убить тебя, Китти?
Глава 2
Полосатое полотенце, Бог знает как державшееся на ее теле, начало сползать. Она спешно поддернула его.
— Я была уверена, что знаю кто. Но одно дело удушить кошку, и другое — отравить воздух в баллонах. Впрочем, круг подозреваемых все равно невелик.
— Первый из них, по-моему, Брэд Татл, — вставила Натали. — Преотвратный тип!
— Вот и я так думала до того, что произошло сегодня, — возразила Китти. — Но обо всем по порядку. Согласно завещанию Кэла, Ки-Гаспар со всеми постройками принадлежит пятерым. Видишь, Майкл, вон тот большой дом?
Шейн взглянул в указанном направлении. Дом стоял в полумиле от берега, в южной части острова. Среди густых зарослей мангр и гибискусов просматривался кусок побеленной стены. Ки-Гаспар располагался примерно на полпути между Флоридским проливом и бухтой. Остров имел форму песочных часов; во время шторма волны наверняка затопляли узкий перешеек. Ветхий деревянный мостик соединял Ки-Гаспар с Ки-Сматтиноуз и с автострадой на Ки-Уэст.
— Кэл был удивительный человек, — продолжала Китти. — Я бы сказала, железобетонный. Про Ки-Гаспар он предпочитал помалкивать и вообще был не очень разговорчив. Лишь однажды он при мне ударился в воспоминания о двадцатых годах, и я поняла, что для него в отличие от большинства людей это было золотое времечко. Ни один катер налоговой полиции не мог догнать его моторку, к тому же он знал тут каждую излучину, каждую мель, каждый пролив, поэтому спокойно ходил ночью с погашенными фарами… Деньги он греб лопатой и швырял с такой же легкостью. Но под конец у него что-то не заладилось, и он угодил за решетку. Адвокат уговаривал его продать Ки, но Кэл отказался. Более того, он не желал ничего здесь перестраивать: остров должен был оставаться таким же диким и экзотическим местом, каким он знал его с детства. Потому и оставил такое завещание.