— Кто такой Генри?
— Генри Десмонд. Но… Полиция ничего о нем не знает? — неожиданно встревожилась она.
— Насколько мне известно, нет, но я буду рад переложить хотя бы часть неприятностей, выпавших мне, на другого подозреваемого.
— Генри вполне мог потерять голову, — неуверенно прошептала она.
— Где живет Генри?
— Я этого не знаю, но у Эвелин должен быть его адрес. Я позвоню Эвелин.
Она хотела встать, но Шейн удержал ее.
— Подождите, давайте сперва выясним все точнее. Вы сказали, что Генри пришел к Марго. Который был час?
— Без нескольких минут десять. Я помню, потому что незадолго до этого зазвонил телефон, и тогда было без четверти десять. Марго взяла трубку, я думаю, что это были вы, потому что Марго сказала нам, что у нее будет свидание в десять пятнадцать и что мы должны уходить. Я отругала Марго, — с улыбкой и слезами на глазах добавила она. — За то, что у нее назначено свидание поздно ночью с незнакомым рыжим парнем. Но я была счастлива за нее. Я часто советовала ей влюбиться… по-настоящему… Между нами говоря, думаю, что она невинна…
— Вернемся к нашему вечеру. Марго позвонили без четверти десять. Она не сказала, кто звонил, но дала понять, что к ней должен прийти мужчина через полчаса после звонка. Это так? А потом пришел Генри?
— Да. Было почти десять часов. Марго заволновалась, когда услышала стук в дверь. Уверена, она решила, это вы пришли раньше времени. Она нас выгоняла взглядом, потому что мы еще не успели собраться. Но это был всего лишь Генри.
— А потом?
— Она не впускала его в комнату, говорила с ним в коридоре, но дверь была полуоткрыта, и мы все слышали. Она сказала, что он должен уйти, потому что у нее назначено свидание, и он стал очень сердиться и даже угрожать ей. Сказал, мол, не допустит, чтобы другой мужчина терся возле нее. Думаю, что тут заговорило его самолюбие, — задумчиво промолвила она. — Уверена, он не любил Марго…
— А потом Генри ушел?
— Да. Эвелин плакала, когда Марго вернулась в комнату. Понимаете, она все слышала. Естественно, она видела, что Генри старается ухаживать за Марго, но была уверена, что это несерьезно. А потом, когда она услышала, что он в запале говорит…
— Генри знал, что Эвелин в комнате?
— Нет. Уверена, что нет, поскольку тогда, понимаете, он не стал бы закатывать Марго такую сцену. Так как Эвелин содержит его уже несколько месяцев, она дает ему деньги и частенько подкармливает. Он хотел сохранить Эвелин, но при этом иметь связь с Марго.
— Да? А потом?
— Появление Генри испортило нам вечер. Было достаточно неприятно из-за Эвелин, которая все плакала.
— И вы оставили Эвелин с Марго?
— Да. Марго пыталась ее уверить, что никогда между ней и Генри ничего не было и к тому же ей совершенно не нравится Генри. Я подумала, что, если оставлю их наедине, они скорее договорятся и Эвелин успокоится.
— Могли Марго и Эвелин поссориться после вашего ухода? Эвелин в состоянии убить ее?
Шейн внимательно наблюдал за Люси, но та с полной уверенностью воскликнула:
— О нет! Эвелин не… во всяком случае, только не Эвелин.
Люси пристально посмотрела на него, потом спросила:
— Вы детектив?
— В настоящий момент да, пока не обнаружу, кто убил Марго…
Она медленно выпрямилась, повернула подушку, на которую опиралась, и вздохнула:
— Думаю, кончится тем, что все непременно откроется, особенно если в этом замешан Генри, так что имею полное право кое-что вам сказать. Пусть это поможет вам. Эвелин иногда принимает такие штучки для нервов… Знаете? У нее бывают моменты ужасной депрессии.
— А какого рода эти штучки?
— Что-то вроде наркотиков. Генри достает ей. Я думаю, поэтому она так и цепляется за него.
— Вы считаете, что Эвелин способна совершить убийство, когда она находится под влиянием наркотиков? — подытожил Шейн.
Люси сделала неопределенный жест.
— Господи, разве мы сами знаем, на что способны?
Шейн понял, что она больше не хочет говорить об Эвелин, и переменил тему.
— Вы были очень дружны с Марго?
— Очень. Думаю, была ее лучшим другом здесь, в старом квартале. Я не так легко схожусь с людьми, и она весьма сдержанна. Вероятно, это и сблизило нас обеих.
— Расскажите мне про ее жизнь. Она работала?
— Нет. Она хотела писать, однако ничего не писала, только говорила, что вот-вот начнет работать. Вероятно, у нее все же был талант, потому что какой-то издатель достаточно хорошо узнал ее и давал деньги авансом, лишь бы она писала… Благодаря этим своеобразным стипендиям она и приехала сюда, понимаете?