Полицейский сделал энергичный жест и указал пальцем:
— Убирайтесь отсюда вон.
Шейн повернулся к Берту.
— Я хочу туда.
— Это частное помещение. Только если у вас есть карточка.
Шейн сделал шаг вперед. Мужчина отступил на шаг, вздохнул и проговорил:
— Согласен, папаша.
Позади Шейна фараон бросился вперед, и Майкл почувствовал, как в его спину уперлось дуло пистолета.
— Не делайте больше ни шагу…
Шейн быстро повернулся и резким ударом заставил пистолет упасть на пол. Это он проделал левой рукой, а его правая ударила полицейского в подбородок. Он успел увидеть, как тот опустился на пол, но тут же почувствовал сильную боль в области правого уха. Его колени подогнулись, и он без сознания повалился на пол и погрузился во тьму.
Глава 11
Шейн постепенно стал приходить в сознание и почувствовал, что лежит на чем-то жестком. Нестерпимо яркий свет мешал ему открыть глаза. В комнате раздавался гул голосов, которые, как молотки, стучали по черепу и отражались в бесконечности.
Потом он услышал свое имя, и это было как гонг, который внезапно ударил. Он стал понемногу различать слова.
— Майкл Шейн такой ненормальный, что никогда не знает, где ему остановиться. Вовремя остановиться, — проговорил какой-то человек. Этот голос он слышал раньше.
— Нам нужно избавиться от него. Я не понимаю…
— Придется, Руди. Но только не в этот момент. Нужно еще избавиться от девушки, а это не способствует прекращению следствия по другому преступлению. Надо все устроить так, чтобы следствие зашло в тупик.
Шейн узнал голос Дентона. А Дентон называл своего собеседника Руди. Руди Сул.
— Меня не следствие пугает. Я плачу достаточно за вашу протекцию, и я не хочу выпрашивать у вас ничего. Я плачу деньги…
Голос Сула был низким и тягучим. Мужчины, казалось, находятся совсем близко от Шейна, не более чем в трех метрах. Он не шевелился и внимательно слушал, его боль начала притупляться.
— Мы вместе сидим в луже, Сул. Вы не знаете Шейна, каков он, когда возьмется за дело. Это настоящая катастрофа.
— Существует возможность для…
— Я уже сказал вам, что новое убийство ничего не улучшит, тем более что это невольно свяжется для всех с убийством Марго Месон. У Шейна есть друзья в этом городе. И он не настолько глуп, чтобы прийти сюда, не рассказав им, что ему известно.
— Вы имеете в виду начальника полиции Мак-Кракена?
— Закрой пасть, — сказал Сул. — Как думаете, что он узнал, Дольф?
— Мне бы очень хотелось это знать.
(Это был новый голос, квакающий.)
— А кто привел его сюда?
— Может быть, некий Драк. Это тип, которого притащил Генри, прежде чем был схвачен Квиланом.
— Я считаю, что вы делаете из пустяка целую историю, — заявил Сул. — Может, он явился сюда только поухаживать за девицей?
— Шейн никогда не является случайно. Посмотрим, не сможешь ли ты разбудить его, Берт. Если бы ты не так сильно ударил его…
Кто-то присел на корточки рядом с Шейном.
— Я знаю один маленький прием. Я видел это в Чикаго. Если парень жив, это быстро приведет его в чувство.
Шейн зажмурил глаза и с огромным трудом выпрямился. Яркий свет лампы больно слепил ему глаза. Резкое движение вызвало у него тошноту, и все вокруг него завертелось. Он стиснул зубы и стал ждать, стараясь держать глаза полузакрытыми до тех пор, пока комната не перестала вертеться.
Берт удовлетворенно проворчал что-то и встал на ноги.
— Я вам что говорил? Ведь я ударил совсем не сильно…
Шейн заставил себя улыбнуться.
— Салют, капитан, — сказал он Дентону, который наклонился над ним в дымящемся и колеблющемся свете.
Дольф Дентон стал невменяем от ярости.
— Вы сами этого хотели!
Шейн повернул голову в сторону мужчины, сидевшего за письменным столом. Руди Сул был щеголеватый брюнет, его худое лицо с выступающими скулами украшали тоненькие черные усики, одет он был в ослепительный костюм и желтую спортивную рубашку.
Такие типы любят носить массивные золотые перстни, машинально заметил про себя Майкл. Тяжелые веки наполовину скрывали его пристальный взгляд.
Генри Десмонд солидно прислонился к стене позади письменного стола и с угрожающим видом смотрел на Майкла. Он стал переступать с ноги на ногу, когда взгляд детектива упал на него.
В небольшом помещении был письменный стол и три стула и не было ни малейших следов Люси Гамильтон. Шейн подогнул ноги под себя, чтобы легче сесть, и был доволен, когда увидел, что это ему удается. Его голова болела, но значительно меньше, чем в момент, когда он пришел в себя.