— Она подтвердит это.
Квилан удивленно поднял брови.
— Вы ее расспрашивали?
— Да. Малышка Гамильтон покинула Марго Месон в десять часов вечера, оставив там Эвелин Джордан. Люси ушла оттуда в полной уверенности, что они помирятся, потому что Барбара совершенно не хотела этого парня.
— Люси Гамильтон?
— Да, Люси.
— Тут потеряешь голову со всеми этими именами. Позабудьте Марго Месон, и будем называть ее Барбара Литл. А как вы ее нашли? Я имею в виду Люси Гамильтон.
— В телефонной книге.
— Мы тоже. Есть одна Люси Гамильтон на Порт-Рамперт-стрит. Но ее не оказалось дома. Она не отвечала на телефонные звонки всю ночь.
— Мы вышли вместе с ней. Ну что, можно называть это дело классическим. По правде говоря, совершенно между нами, я рассчитываю, что ее показания не подтвердят нам то, что представил Дентон. Я считаю его способным выдумать и предсмертные показания, чтобы сделать себе рекламу. А что вы знаете о Драке? — неожиданно без перехода спросил Шейн. — И есть ли у вас сведения о Литле?
— Он получил мою телеграмму в поезде, который вы мне указали. Ответил мне телеграммой, что пересядет в другой поезд, чтобы попасть в Джэксонвилл, оттуда вылетит самолетом.
— А Драк? Он по-прежнему утверждает, что является дядей Барбары?
— Не только утверждает, но у меня есть уверенность, что так и есть на самом деле. Он звонил вчера вечером в Нью-Йорк после своего возвращения в отель. Мой человек сидел на телефонном пункте, и он слышал, как Драку сообщили о смерти жены. И не только это. Сиделка, с которой он разговаривал, сказала ему, что брат его жены приезжает из Майами и жалуется, мол, Драк не дал ему своего адреса.
Шейн покачал головой и несколько мгновений теребил свое левое ухо.
— Не понимаю, — пробормотал он. — Ничего не понимаю. Литл отправил меня сюда, зачем-то выдавая мне разные глупости.
Наступило молчание. Наконец Шейн нарушил его.
— В конце концов Литл объяснит все, когда будет здесь. Больше ничего о Драке?
— Ничего особенного. Его знают в «Анжелусе», где он уже останавливался. Это один из старых прожигателей жизни из тех лысых потрепанных ловеласов, любящих ходить по ночным кабаре и развлекаться.
— Например, в «Дафи»?
— Например. Скажите мне, вы кажетесь весьма осведомленным, несмотря на то что покинули этот город девять лет назад: Драк покинул вчера отель с одним из завсегдатаев «Дафи»?
— Совершенно верно, с Генри Десмондом.
— Действительно! Вы удивительно осведомлены.
— Да… Одной вещи не понимаю: как Барбара Литл могла узнать, что ее дядя в городе и остановился в «Анжелусе». Он говорит, что искал ее, но это она его нашла…
Зазвонил внутренний телефон и помешал инспектору Квилану ответить. Он отпустил какую-то ручку в аппарате, и раздался металлический голос:
— Тут какой-то неизвестный пришел по поводу Барбары Литл.
— Пусть войдет.
Инспектор встал и пошел открывать дверь.
Шейн встал, чтобы пересесть в угол кабинета. Толстый, хорошо одетый мужчина вошел в кабинет и представился:
— Гендерсон. Страховая компания.
Квилан бросил удивленный взгляд на карточку, которую ему протянул Гендерсон, и вернулся к своему письменному столу.
— Садитесь, мистер Гендерсон. Чем могу быть полезен?
— Я здесь по делу Барбары Литл, — пояснил Гендерсону детектив.
— Ах, мне кажется, это вы обнаружили тело, не так ли?
— Да, я был подозреваемым номер один, пока Джордан не созналась.
— Мне позвонили из нашего главного управления, — продолжал Гендерсон. — Я не сомневаюсь, у вас в полиции опытные сотрудники, но все же я сам должен провести некоторое следствие по поводу Барбары Литл. Дело немного подозрительное, и в нем самое важное — произвести точное описание умершей. Если я верно понял, она жила здесь под чужим именем?
— Ее звали Марго Месон. Ничего особенного, она занималась писательством, а представители этой профессии нередко пользуются псевдонимами, так что ваше дело не кажется мне таким уж сложным, — заметил инспектор.
— Я прочел все местные газеты, но у нас в управлении получили лишь короткое сообщение вашего агентства. Что скажете об этой девушке?
— Ее отец — владелец иллюстрированного журнала, и его зовут Джозеф П. Литл.
— Да, и он сказал мне, что ей двадцать три года, — добавил Шейн.
Гендерсон посмотрел в свою записную книжку.