Лицо ее было повернуто от него, она лежала на боку, положив голову на сложенные руки, в очень смелом лифчике, едва прикрывающем грудь, и маленьких трусиках, с кожей, загорелой до медного отлива, и коротко стриженными волосами, блестевшими на солнце. Правый глаз был закрыт, а плоский живот тихонько поднимался в ритме спокойного дыхания. Если она не спала, то очень ловко притворялась спящей. Он еще ниже нагнулся, рассматривая девушку. У нее был маленький подбородок. Вне всякого сомнения это была Марго Месон. Майкл решил, что не зря истратил тринадцать долларов.
В дверь постучали. Он поднялся во весь свой немалый рост, отворил маленькому негру, который принес ему кувшинчик со льдом, поблагодарил его и запер дверь на ключ. Потом открыл чемодан.
Он вынул фотографию Барбары Литл, посмотрел на нее и, удовлетворенно кивнув, поставил на камин, прислонив к зеркалу. Пошарив в чемодане, он извлек наполовину пустую бутылку с коньяком и отправился в ванную комнату, где нашел два стакана.
Вернувшись на балкон со стаканом, он увидел, что девушка осталась в той же позе. Солнце ушло, и она теперь была накрыта пологом тени.
Несколько минут он смотрел на почти обнаженное тело, потом, усевшись на балюстраду балкона, крикнул:
— Теперь немного поздновато для сиесты, мисс!
Правое веко девушки вздрогнуло, моргнуло, тело несколько напряглось, но она осталась неподвижной еще секунд тридцать. Потом медленно зевнула, потянулась, повернулась и посмотрела на угловатую фигуру рыжего детектива, находящегося меньше чем в двух метрах от нее.
— Совсем рядом эти балконы, правда?
— До ужаса близко…
Майкл сделал глоток коньяку.
— Ммм-ммм.
Разминаясь после сна, она вытянула свои обнаженные загорелые руки, и все ее тело изогнулось с чудесной грацией молодой кошки.
Кинув несколько зорких взоров на хорошенькое, разрумянившееся лицо, Майкл прогнал последние сомнения. Перед ним действительно была Барбара Литл собственной персоной.
С широкой улыбкой он поднял свой стакан.
— Так это в самом деле тот старый французский квартал, распутный квартал, в котором почти нагишом прогуливаются красивые молодые девушки, так что поднимается давление у туристов?
Она улыбнулась, в то время как ее холодноватые голубые глаза дерзко разглядывали его.
— Это вы-то наивный турист? И я заставила подняться ваше давление?
Шейн немного подумал, прежде чем ответить:
— Рискуя вам не понравиться, скажу — нет.
Она звонко рассмеялась. Развернувшись и положив подбородок на ладони, она заявила:
— Вы мне нравитесь.
— Чем?
— Потому что только один мужчина из ста тысяч остался бы на балконе, пока я спала в таком виде.
— Не воображайте, что мое давление не способно подняться, — предупредил он. — Но я не люблю мужских ритуальных танцев близ молоденьких девушек.
— Знаете, вас с вашими чудными рыжими лохмами я как-то и не приняла за циника. И меня зовут Марго.
— А меня Майкл. Выпьем за нашу будущую дружбу.
Марго выпрямилась.
— А что вы мне предложите?
Майкл улыбнулся и сходил в номер за бутылкой коньяку, которую протянул ей сквозь прутья балкона.
— Последняя из моих запасов.
Она сделала круглые глаза.
— «Реми Мартин»! И не надеялась на такое! Я должна сходить за стаканом или можно будет прямо из бутылки?
— Валяйте! Не имею ничего против того, чтобы разделить с вами ваши болезни.
Она поднесла бутылку к губам, медленно сделала глоток, удовлетворенно вздохнула и подняла на Майкла искрящийся взгляд.
— Вот как должны были свершаться ритуальные действа в старом квартале, но увы…
— Осмелюсь напомнить, что мы-то ведь с вами не грезим…
Она сделала еще глоток.
— Что вы говорите, Майкл? Это действительно правда? И я не проснусь неожиданно и не увижу модного амбала, который прыгнет ко мне на балкон и сгребет меня?
— Во всяком случае, пока я здесь, чтоб защитить вас, этого не случится.
Она, вздрогнув, прикрыла глаза.
— Вы меня защитите, Майкл?
— В подобном случае?
— Нет, хуже.
Она снова вздрогнула и горько улыбнулась.
— Какая я все-таки дрянь, — вздохнула она. — Со мной происходит нечто очаровательное, а я…
Неожиданно смолкнув, она стиснула бутылку. Майкл вынул пачку сигарет и протянул ей. Она покачала головой.
— Закурите и дайте мне, тогда я подхвачу все ваши болезни.
Она засмеялась. Шейн закурил для нее сигарету и встал, чтобы нагнуться над балюстрадой. Когда он протянул сигарету, она неожиданно, будто прося о помощи, схватила его руку и некоторое время держала в своей, потом поднесла сигарету к губам.