— Всё было немного по-другому, — неуверенно лепечу, чувствуя, как к щекам и ушам приливает кровь. — Он представился Люком, а я в ответ протянула ему руку и назвала своё имя.
Ожидание, пока Майкл засмеется во все горло, покрутит у виска и побежит трезвонить всей школе о моей трагедии, кажется, длится вечно. Я жмурюсь, приоткрываю один глаз и вижу совершенно непроницаемое выражение лица. Тёрнер, к моему удивлению, просто тяжело вздыхает и в раздумьях трёт подбородок.
— И что? Вы познакомились? — отрешенно говорит он.
— Нет, нет, я снова начала мямлить и ушла за свой стол.
Когда лицо его вдруг озаряет довольная улыбка, волна непонимания вмиг сбивает меня с ног. Майкл Тёрнер — самый непредсказуемый человек из всех, реакцию которого предугадать крайне трудно. Отрываю взгляд от его улыбки и вдруг вспоминаю, что я, вообще-то, на него злилась.
— Ты подставил меня! Теперь Люк до конца жизни со мной не заговорит.
— Ты сама себя подставила, О’Нил. Я говорил тебе — никакой самодеятельности, — спокойно говорит он.
Голос тянется, как мед. Кажется, если я начну вырывать на себе волосы и плясать сатанистские танцы вокруг него, он по-прежнему будет оставаться спокойным, как удав.
— Я растерялась и не знала, что дальше, — пытаюсь оправдаться, но звучит это жалко.
— Всё, что тебе нужно делать — быть послушной девочкой и чётко следовать моим инструкциям, понимаешь? Так и только так мы достигнем цели, — он щурится. — Погоди, что это у тебя за духи?
— Духи?
В непонимании хмурюсь, когда Майкл вдруг преодолевает небольшое расстояние между нами, подходя ко мне вплотную. Он отодвигает прядь моих волос и наклоняется к моей шее, касаясь её и втягивая носом аромат моих духов. От неожиданности и такой близости с ним подкашиваются ноги, и все, что я могу делать — это стоять в полном оцепенении, стеклянным взглядом уставившись перед собой. Моя тяжело вздымающаяся грудь соприкасается с его, и я буквально чувствую эту вибрацию, когда он довольно мычит.
— Фиалка, — хриплым голосом произносит он, проводя носом по моей шее воображаемую линию. Сердце моё валяется в пятках и кричит истошным воплем: «Что происходит, помогите, я ничего не понимаю!». Мурашки по всему телу и дрожь в руках. — М-м-м, ландыш и нарцисс.
Вздрагиваю, когда его сильная рука ложится на мою талию. Умираю, возрождаюсь, теряю дар речи, а он улыбается, чертяка, припав к моей шее и не думая отстраняться. И я, я не думаю отстранять! Соберись, О’Нил, что он себе позволяет!
И что ты ему позволяешь?
— Интересное сочетание, — наконец, вижу его ухмылку, когда он отрывается от моей шеи.
Глаза его становятся тёмными, как хвойный лес в дождливый день, мои же затуманены поволокой желания. А чего я желаю — бес его знает. Только бы не отстранялся.
Но когда он убирает руку с моей талии и делает шаг назад, прожигая меня своим довольным взглядом, ко мне возвращается дар речи.
— Во-первых… — со сбивчивым дыханием бормочу я. Шея горит, всё ещё помня близость с Тёрнером, мурашки никак не решают меня покинуть. Так и стою на ногах, чуть подкашивающихся. — Что это было?
— Мне знаком этот аромат. Ланком, верно? — хриплые нотки пропадают, в голос возвращается мёд.
— Ах, совсем забыла, с кем имею дело.
— Мои любовные похождения здесь не при чем.
— Сам пользуешься?
Майкл только и успевает набрать воздуха в лёгкие, чтобы мне ответить, когда звонок на урок его прерывает. Подбираю с пола валяющуюся среди растекшихся слюней челюсть и остатки самообладания, пожимая плечами.
— Ладно, — говорю я. — Я ухожу на урок.
Тёрнер смотрит на меня с одному ему понятной ухмылкой, и всё, что мне нужно сделать — это обойти его и направиться прочь по коридору в свой класс. Но, чёрт, разве с Майклом Тёрнером хоть один мой план сбылся? Я не успею сделать и шаг, когда на плечо моё ложится его рука. Оборачиваюсь со злостью и недоумением во взгляде. А он, сумасшедший, опять улыбается своей умиротворенной улыбкой. На немой вопрос, отразившийся на моем недовольном лице, находится и ответ:
— У меня на тебя другие планы. Пошли.
Комментарий к Урок 4. Будь послушной.
что думаете об этом? 🙃
Вся любовь 💕❤️❤️
========== Урок 5. Проводи со мной время. ==========
Это была закусочная на углу Восточной улицы.
По словам Майкла, здесь подавали лучшие бургеры и самый вкусный молочный коктейль в Штатах. Мы сидели за самым крайним столом, скрытые от чужих глаз, друг напротив друга. Я слушала Kiss по радио, покачивая ногой в такт любимой песне, а Майкл смотрел на меня. Это продолжалось до тех пор, пока я не поймала его взгляд.
— Почему ты смотришь?
Тёрнер не отводит взгляд и не смущается. Улыбка его становится шире, когда он качает головой.
— Ты знаешь все их песни?
Настала моя очередь улыбаться. Ловлю момент, а затем вместе с любимой группой едва слышно пропеваю:
— Я была создана, чтобы любить тебя, детка, а ты был создан, чтобы любить меня, — пою, не отпуская его взгляд.
Майкл перегибается через стол, наклоняясь максимально близко к моему лицу, в глазах его горит огонь, когда он продолжает:
— Я не могу насытиться тобой, малышка, а ты насытилась мной?
Музыка продолжает играть, группа продолжает петь, а мы просто улыбаемся, уставившись друг на друга с неподдельным блеском в глазах. Просто потому, что нравится так. Песня нравится. Хорошая.
Он смотрит на меня ещё какое-то время, а затем отстраняется, возвращаясь в прежнее положение. Официантка как раз приносит наш заказ, и я с благоговением смотрю на молочный коктейль, который Майкл заказал для меня.
— Итак, что мы здесь делаем? — спрашиваю я, отпивая глоток прекрасного на вкус напитка.
— Обсуждаем стратегию, — спокойно отвечает он и подвигает ко мне тарелку с бургером. — Это для тебя.
— Нет, я не голодная, спасибо.
Тёрнер выгибает бровь, уставившись на меня, как на самое глупое существо на планете.
— Стесняешься есть при мне?
Вот же нахал самодовольный!
Отставляю в сторону бокал с коктейлем и демонстративно хватаю бургер обеими руками, откусывая немаленький кусок. Майкл смотрит на меня с улыбкой.
— И правда вкусно.
— Майкл Тёрнер хрени не посоветует.
— Правда? А что это тогда было в кафетерии?
— Я не виноват, что этот отшельник тугодум.
Закатываю глаза, облокотившись о мягкую спинку кожаного дивана. Всё ещё трудно поверить, что я прогуливаю уроки, сидя с Тёрнером в закусочной в квартале от школы. Я и в Балтиморе успеваемостью не отличалась, но здесь… здесь другие ощущения. Вероятно, из-за ауры, создавшейся вокруг Майкла. Самый крутой парень школы и просто засранец — клише, плотно прибитое к этому парню. Но так ли это на самом деле?
Нет, конечно же нет. Засранец — слишком мягко сказано.
Но пусть будет очаровательный засранец. Ему подходит.
— О’Нил, уж как-нибудь выбирайся из мыслей о моём прекрасном лице и возвращайся на землю, мы здесь, вообще-то, готовим план по захвату мистера Молчуна.
Поперхнуться от такого заявления молочным коктейлем — исход лучший из возможных. Он с ухмылкой смотрит на мои попытки откашляться, бросая в меня салфетки, когда как единственный, кого сейчас хочется бросить — этот самовлюбленный придурок. Желательно, в окно. Далеко не с первого этажа.
— Ты… ты сказал «о прекрасном лице»? — пытаясь одновременно отдышаться и изобразить его тон, говорю я.
Майкл расправляет плечи.
— Ну, тело же ты моё не видела. Пока что.
Щеки мои алеют, я заливаюсь смехом и отворачиваюсь. Это превращается в пытку. Какой чёрт меня понёс с ним в эту закусочную?
— Ты неисправимый идиот!
— Я же просил: без оскорблений, О’Нил. Кстати, красивый смех.
Его перепады настроения и смены тем сводят меня с ума. Прикладываю к пылающим щекам ледяные ладони и качаю головой. Он не отрывает от меня взгляд. Вероятно, все эти мучения — плата за моё счастливое будущее с Люком.