Люк!
— Ты сказал, мы обсудим стратегию, — резво заявляю я, и улыбка с лица Тёрнера вмиг исчезает. В глазах его по-прежнему огонь, он щурится и обводит взглядом моё лицо. Если бы я не знала его так, как знаю сейчас, решила бы, что он собирается меня прикончить. Но стоит дать ему пару секунд — и он снова начнёт отпускать идиотские шуточки. — Мы ведь для этого сюда пришли. Что дальше?
Пользуясь резким приступом задумчивости Майкла, мысленно возвращаюсь в сегодняшнее злополучное утро. Что может реабилитировать меня в глазах Люка? Очевидно, именно над этим вопросом и размышляет сейчас этот зеленоглазый гуру обольщения.
— Дальше Хэллоуин, — медленно отвечает он.
В голосе его я липну, как в ловушке, и на долю секунды теряюсь, словно слышу слова на неизвестном языке.
— Что это значит?
— Стив закатывает вечеринку у себя дома тридцать первого.
— Это же через неделю!
— Да хоть завтра. Суть не в этом, — бросает он. — Ты хоть была на вечеринках?
От взгляда этого надменного хочется заехать ему по морде. Отворачиваюсь и поджимаю губы, скрестив руки на груди.
— Я создаю впечатление тихони?
— Ты дружишь с моим братом, — он усмехается.
Бросаю в него салфетку, но этот чёртов футболист уворачивается.
— Мне нравится Бобби.
Между нами повисает недолгая пауза, в которую эти глаза зелёные по своей привычке превращают меня в пепел. Не понимаю и не хочу понимать, что там в его голове творится, однако в следующую секунду дар речи мой пропадает, когда он резко заявляет:
— А ты нравишься Никсону.
========== Урок 6. Учись. ==========
В удивлении приоткрываю рот, уставившись на Тёрнера, как олень на фары ночью на трассе. Я… нравлюсь Дереку? Что за ерунда? Это невозможно, Дереку никто не нравится, и смотрит он на всех с ненавистью. На меня тоже, особенно, когда я начинаю говорить о Люке.
Погодите-ка…
— Да ладно? — поднимаю брови, поперхнувшись. — Откуда тебе знать, ты видел его всего один раз!
— О’Нил, это только у тебя талант никого и ничего вокруг себя не замечать. Он пускает на тебя слюни и готов на любого, кто на тебя посмотрит, с кулаками кинуться. Что скажешь?
Сказать мне нечего.
Дерек… он прекрасный друг, он всегда выручит и поможет, мы отлично ладим, когда я не говорю о Люке, и у нас есть своя замечательная компания. Но я влюблена в Моринга. С этим ничего не поделаешь.
— Я понял, пассажир отправляется на рейс френдзона-экспресс, — Майкл смеётся. — Тогда вернёмся к другому пассажиру.
— Хорошо, — отстранённо бормочу я. Слишком много событий. — Как связаны Люк и вечеринка в честь Хэллоуина?
Некоторое время Майкл молчит, словно нарочно выдерживает паузу и подогревает мой интерес. Выжидающе смотрю на Тёрнера, замечая, как медленно ползут вверх уголки его губ и взгляд зелёных глаз возвращается к моему лицу.
Не знаю, почему разглядываю каждую мельчайшую деталь на нем, но ведь он так близко и это такая возможность, не воспользоваться которой — грех. Его рыжеватые волосы при этом освещении кажутся золотистыми, например. Оказывается, у него длинные ресницы. Буква «Т» вышита на зелёном бомбере рядом с карманом. А когда он улыбается, то слегка щурится.
Столько мелочей, оказывается, можно заметить в человеке, который молчит и не выставляет себя самодовольным придурком.
— Как я уже говорил, — вальяжно начинает он, сложив руки в замок. — Я навёл справки на твоего мистера Я-Дрочу-Себе-Сам, оказывается, он любит вечеринки.
Громко ахнув от его выражения, бросаю в Майкла очередную салфетку, а затем вмиг замираю. Стоп. Что он такое говорит?
— Майкл, кто тебе такое сказал? Люк не любит вечеринки.
— Откуда такая уверенность, О’Нил?
— Просто… просто он не похож на человека, который ходит на вечеринки.
Тёрнер поправляет бомбер и выпрямляется. Он оглядывается по сторонам, а затем снова перегибается через весь стол, наклонившись ко мне. Его горячее дыхание обдает моё лицо, зелёные глаза прикованы к моим.
— А я похож на человека, который по утрам собирает ромашки в лесу?
Широко открываю рот. Тёрнер усмехается и подмигивает мне.
— Да ладно? — ошарашенно шепчу.
— Да, по утрам собирается роса, и они по-особенному нежные, — он вдруг касается пальцем моей руки, проводя линию от запястья до указательного пальца. Вздрагиваю от прикосновения и на долю секунды забываю, как дышать, когда он берет мою руку в свою и переплетает пальцы, закрывая при этом глаза. Он поднимает мою ладонь к своим губам и оставляет на тыльной её стороне невесомый поцелуй. Клянусь, я готова умереть и заново родиться в этот момент. Чёртов манипулятор, Тёрнер, знает, за какие ниточки дёргать. — Как твоя кожа.
Когда он отпускает меня, образ его расплывчатый ещё долго стоит перед глазами. Я несколько раз моргаю, возвращая зрению фокус и ясность, и, как ошалевшая, опустошаю свой бокал с молочным коктейлем до дна. Майкл смотрит на меня с ухмылкой. Но он перепутал! Это я должна обольщать, а не он!
— Нет, — говорю я, отдышавшись. — Ты не похож на человека, который собирает ромашки по утрам.
— Потому что я не собираю, моя наивная Сара, — Тёрнер закатывает глаза.
Ну, конечно.
Мистер Самодовольная Морда вернулся.
— Значит, и Люк не любит вечеринки?
— Мои каналы говорят, что он бывал на нескольких за этот учебный год.
— Разве уже проводились какие-то вечеринки? — удивлённо бормочу я.
— Не удивлён, что вся информация прошла мимо тебя, О’Нил.
— Ладно, кто твои каналы?
— Здесь задаёт вопросы учитель, а не ученик, понятно, куколка? — он улыбается уголком губ, подмигнув мне. Я лишь закатываю глаза. — Вернёмся к вечеринке. Люк будет там, это я тебе гарантирую.
— Совсем не верится…
— Сара, так ведь и обидеться можно. Если ты мне не доверяешь, мы можем расторгнуть нашу сделку, — он поджимает губы и устремляет взгляд в окно.
Только сейчас осознаю, что мы сидим здесь уже достаточно долго. При этом время летит так стремительно, когда каждую секунду находишься в напряжении.
— У нас и сделки-то не было. Ты не выдвинул встречное условие, насколько я помню.
Во взгляд возвращается привычная хитрость.
— Условие подождёт.
— Ладно, — обречённо вздыхаю. — Я верю тебе. Что дальше?
— Разумеется, ты пойдёшь на вечеринку. Не нужно быть неузнаваемой, чтобы потом он сразу знал, кого искать. То есть, никаких гримов и масок.
Мысль о предстоящей вечеринке заставляет органы в желудке болезненно сжаться в тугой узел. Я была на вечеринках, в частности, и в честь Хэллоуина, но ещё ни разу там не было кого-то, в кого я была влюблена. Я уже чётко вижу, как приятное времяпрепровождение превращается в нервное выискивание Люка Моринга. А если он наденет маску, нанесёт грим? Как я его найду?
— Ты ведь пойдёшь? — в надежде говорю я, заглядывая в его глаза.
Майкл тепло улыбается. Впервые вижу улыбку искреннюю, а не ту, за которой обычно следует очередная пакость.
— Конечно. Я заеду за тобой в восемь. Ты не против?
Улыбаюсь и киваю. С ума сойти, через неделю я иду на вечеринку, где будет Люк. Это удивительно. Майкл действительно знает, что делает.
— О’Нил, — голос его вырывает меня из мыслей. — Это ещё не всё.
— Что ещё? — говорю с волнением и дрожью в голосе, уже предвкушая вечеринку.
Конечно, если немного включить холодный ум и перестать думать эмоциями, можно вспомнить о маме, умолять которую мне придётся всю эту бесконечно-долгую неделю.
Тем не менее, эмоции захлёстывают меня с новой силой. Я возвращаю взгляд к Майклу, уже не сдерживая улыбки.
— Что обычно бывает на вечеринках? — тягуче-медленно говорит он.