Глава 3
«Бремя зол»
Наутро Бридон воспрянул духом. Ранней почтой он получил от Компании конфиденциальное письмо, в котором было изложено любопытное предложение мистера Моттрама и (естественно) высказана мысль, что состояние здоровья этого джентльмена вполне позволяет допустить самоубийство. Утро выдалось чудесное, машина проворно катила по шоссе, да и само шоссе было хоть куда. Еще и время пить чай не подошло, когда они свернули с этой прекрасной магистрали на дороги похуже, ехать по которым значительно труднее. Как повсюду в Англии, указатели то поминутно провозглашали ЧИЛТОРП, ЧИЛТОРП, ЧИЛТОРП, словно этот поселок самое примечательное место во всей округе, то обходили его суровым молчанием, предпочитая упорно твердить, что вы находитесь в пределах пяти фарлонгов[6] от Литтл-Стабли. Кроме того, дорога бежала теперь среди холмов и изобиловала внезапными поворотами и крутыми уклонами: послушно одолевая эти повороты, автомобиль следовал извивам унылой долины Баска, который змеился внизу, между пустынных берегов, по гладким окатышам. Они успели пренебречь пятым приглашением в Литтл-Стабли, и тут Совет графства сыграл с ними дурную шутку: дорога раздвоилась, а куда ехать, непонятно — никакого указателя на развилке нет. Поэтому, заметив ярдах в двадцати старого джентльмена, который забрасывал удочку в многообещающую заводь, они окликнули его.
— Чилторп? — сказал старый джентльмен. — Ей-богу, кажется, чуть не весь свет устремился в Чилторп. А Совет графства, похоже, отнюдь не рассчитывал, что этот поселок привлечет столько народу. Что ж, если хотите полюбоваться природой, езжайте налево, вверх по холму. Если же вам по вкусу жидкий чай, лучше взять направо, через долину. В «Бремени зол» чай подают в пять и второй раз не заваривают.
Манеры и интонация старого джентльмена почему-то сразу вызывали искреннюю симпатию.
— Большое спасибо, — сказал Бридон. — Как я понимаю, «Бремя зол» — единственная гостиница, где тут можно остановиться?
— «Лебедь» и прежде ничем особенно не мог похвастаться. А в «Бремя зол» постояльцы теперь и вовсе летят как мухи на мед; нечасто ведь выпадает возможность заночевать по соседству с трупом самоубийцы. Вдобавок полиция в доме — ни один поклонник жутких сенсаций не устоит.
— Полиция? Когда они приехали?
— Приблизительно в полдень. Ведут себя так, будто им все ясно. Но, по-моему, собираются обшаривать реку. Полицейские вечно обшаривают реки, когда ничего другого придумать не в состоянии.
— Вы, очевидно, живете в этой гостинице?
— Да, я уцелевший постоялец. Вот отведаете тамошнего кофе, сразу поймете, откуда берется желание покончить с собой, но мне пока удается дать этому соблазну отпор. Кстати, надеюсь, вы не родня усопшему?
— Нет, я из Бесподобной. Он, знаете ли, был у нас застрахован.
— Должно быть, очень неплохо умереть в этаких условиях. Впрочем, я, наверно, многовато на себя беру, утверждая, что бедняга Моттрам покончил самоубийством, ведь это всего лишь предположение, но не факт.
— Это версия полиции?
— Кто ее знает. Вообще-то я ушел до того, как они приехали. Это версия хозяйки, и, когда вы поближе познакомитесь с этой особой, вам станет ясно, что не согласиться с ней нельзя, хотя в принципе дело спорное.
— Она, видимо, очень расстроена.
— Просто извелась. Говорит, едва на ногах держится, перышком тронь — она и упадет. И клиентуру, мол, всю теперь растеряет, а между прочим, вы уже вторые постояльцы, которые остановятся у нее как раз в результате этого происшествия, да и спиртное у нее нынче, как никогда, прямо нарасхват. «Отряд надежды»[7] явился чуть не в полном составе и хлестал пиво в надежде подхватить какую-нибудь сплетню.
— А первые кто были? Родственники?
— О нет, полицейский, настоящий полицейский из Лондона. Секретарь, видать, совсем голову потерял и вознамерился сделать из этой истории cause celebre[8]. Я-то хорош, напрочь о нем забыл! Маленького роста, зовут Бринкман, живет тоже в «Бремени»… Простите великодушно, там рыба плещется, а я непременно должен понаблюдать за этим редким событием. — Старый джентльмен приветливо кивнул и зашагал к берегу.
Чилторп — вытянутый в длину, беспорядочно разбросанный поселок, с деловой частью (все как положено!) в нижнем конце, где находится церковь, и «Бремя зол», и несколько магазинчиков; здесь же Баск протекает под широким каменным мостом, каковое зрелище в течение дня собирает изрядные толпы местных зевак. Дома выстроены из серого камня и крыты голубоватым шифером. Остаток поселка карабкается по склонам долины, растянувшись вдоль одной-единственной улицы; дома лепятся по гребню крутого откоса, едва ли не слишком крутого для садов, хотя немногочисленные кусты смородины и крыжовника все же кое-как умудряются найти опору. Пейзаж этот по-своему привлекателен; но когда осенью его затягивает пеленой тумана или в тихие летние вечера над крышами курится дымок, он почему-то выглядит до странности не английским.