— Весьма сожалею, капитан Уоллингфорд, — заметил лорд Харри Дермонд по окончании конфиденциального разговора с Сеннитом, нимало не смущаясь, в отличие от Паулитта, который единолично не принял бы такого решения, — что мне приходится отправить ваше судно в Плимут. Французы настолько завладели континентом, что мы вынуждены принимать меры, дабы противодействовать их влиянию. Кроме того, ваш груз был выращен на вражеской территории.
— Что касается господства французов, милорд, вы знаете, что мы, американцы, здесь ни при чем; мой груз является прошлогодним урожаем, значит, он выращен и переработан в период всеобщего мира. Однако, если бы дело обстояло и по-другому, я не считаю, что это узаконило бы захват моего судна.
— Мы должны предоставить сэру Уильяму Скотту решать подобные вопросы, мой дорогой сэр, — ответил капитан с застывшей улыбкой на лице, — стоит ли обсуждать этот предмет? Неприятную обязанность, — можно было подумать, что возможность положить две или три тысячи фунтов к себе в карман казалась ему неприятной! — неприятную обязанность, однако, надобно отправлять приятным образом. Если вы укажете, какую часть ваших людей вы, быть может, хотите оставить на судне, ваши пожелания будут исполнены. Разумеется, вы сами останетесь на корабле: не знаю, что будет с вашим грузом, но, полагаю, судно будет «освобождено». Поскольку день клонится к вечеру, а на обмен людьми потребуется время, я был бы весьма рад, если бы вы оказали мне любезность и отобедали бы со мной в моей каюте.
Вот истинно джентльменское поведение, и это при нарушении закона! Признаюсь, я не слишком опасался конфискации судна, но предвидел множество неблагоприятных для себя последствий, которые повлечет за собой его задержка. У Джона Уоллингфорда была моя долговая расписка, и после двухмесячной заминки я бы не успел прибыть домой вовремя, а значит, об уплате денег в срок не пришлось бы уже говорить. К тому же мне рисовались тревожные картины из-за закладной на Клобонни; таким образом, мне вовсе не хотелось пользоваться гостеприимством лорда Харри Дермонда. Однако я понимал, что протестовать бессмысленно, а роптать было бы вовсе недостойно; я стойко принял этот удар судьбы. Я только просил оставить на «Рассвете» моего старшего помощника, кока и Наба, предоставив моим захватчикам право забрать столько людей из остальной команды, сколько они сочтут нужным. Лорд Харри заметил, что не принято оставлять помощника, но из любезности он уступит. Мне дали понять, что через две недели фрегат тоже прибудет в Плимут, чтобы пополнить запасы воды, и тогда мне возвратят всю мою команду, за исключением подданных его величества.
ГЛАВА XIV
Первый дворянин: Каков мой выкуп, шкипер? Говори.
Шкипер: Крон тысяча, иль голову снесу.
Штурман: (второму дворянину) Ты дашь мне столько же, не то умрешь.
Шекспир. Король ГенрихVInote 80
Пожалуй, я никогда не видел, чтобы человек был так потрясен или рассержен, как мистер Мозес Олоф Ван Дюзер Марбл, когда до его сведения дошло, что «Рассвет» должен быть отправлен в Англию и ожидать там судебного решения. Он призывал громы небесные на англичан и, по всей вероятности, пустил бы в ход кулаки, если бы не мои уверения, что его отошлют на «Быстрый», коли он не образумится. Когда наших людей стали уводить с судна, мне не раз казалось, что Марбл приступит к открытым военным действиям, он даже предлагал мне повалить Сеннита и выкинуть его за борт. Бросив на Марбла многозначительный взгляд, я сказал ему, что сейчас не время. Тогда помощник приставил палец к носу, подмигнул мне, и с той минуты он не только казался весел, но и помогал поднимать на борт и спускать в шлюпку разные вещи, которые нужно было переправить с одного корабля на другой, пока мы менялись командами.
Когда все было готово, оказалось, что Сеннит будет нашим призовым капитаном. Хотя этот лейтенант имел особые полномочия, адмирал приставил его к лорду Харри Дермонду лишь затем, чтобы пополнить команду этого привилегированного офицера; «Быстрый» и без того был укомплектован лейтенантами. Так как крейсирование подходило к концу и судно добилось больших успехов в насильственной вербовке с тех пор, как оно вышло в море, можно было обойтись и без Сеннита; и, по правде говоря, я не сомневаюсь в том, что его товарищи по кают-компании на фрегате были рады избавиться от него теперь, когда у них больше не было нужды в его своеобразных способностях и услугах. В качестве призовой командыnote 81 мистер Сеннит привел с собой десяток матросов и помощника по имени Диггинс. При обычных обстоятельствах опыта и умения последнего было бы достаточно для того, чтобы принять команду; но это был первый приз, который захватил лорд Харри; он обещал изрядно пополнить казну, если его конфискуют; и наконец, думаю, капитан и его утонченно-воспитанные лейтенанты жаждали избавиться от своего вульгарного сослуживца. Как бы то ни было, господа Сеннит и Диггинс высадились на борт нашего судна со всеми своими пожитками.
Всякие перемены, обед и утренняя погоня заполнили почти весь день, так что суда тронулись с места только в четыре часа пополудни; оба корабля одновременно окрылились парусами; «Быстрый» пошел против ветра под зарифленными марселями (как тогда, когда мы впервые увидели его), на поиски новых призов, а «Рассвет», поставив лисели, повернулся к ветру прямо кормой. Когда все было готово, оба судна набрали ход и устремились в разные стороны, прочь от того места посреди океана, где они стояли много часов; вскоре «Быстрый» превратился в маленькую точку на бескрайней глади вод.
Я переживал то обстоятельство, что нахожусь теперь под началом такого человека, как Сеннит, почти столь же остро, как утрату моего судна. Он со своим помощником, высадившись на «Рассвет», самым бесстыдным образом расположились в моих каютах, и я бы, наверное, впал в ярость, если бы не считал такое поведение опрометчивым. Сеннит даже завладел моей личной каютой, из которой он хладнокровно распорядился убрать мой матрац и повесить на его место свою койку. Так как рундуки были под надежным запором, я не стал противиться его вторжению. Диггинс разложил свои постельные принадлежности в каюте Марбла, предоставив мне и моему помощнику устраиваться где придется. По совету Марбла я сделал вид, что ужасно разгневан подобным oбxождeниeм, и распорядился, чтобы Наб очистил для нас место в трюме и повесил там койки для Марбла и для меня. Этот маневр возымел некоторое действие на Сеннита: ему не терпелось добраться до небольших складов, а они все были под надежными запорами, ломать которые он не смел, так как это было запрещено приказом адмиралтейства. Итак, для него было важно иметь общий со мной стол, и он сразу понял, что необходимо как-то ублаготворить меня. Он стал извиняться за свое бесцеремонное поведение, ссылаясь при этом на свою должность и существующие на флоте обычаи; я счел благоразумным принять его извинения, чтобы избежать открытой войны. В распоряжении Сеннита осталась моя личная каюта, но трюма я не покинул, согласившись, однако, обедать за общим столом в кают-компании. Такие условия, которые были обдуманы мной заранее, давали мне возможность тайно совещаться с Марблом и всячески готовиться к тому, чтобы при первом же удобном случае вернуть себе судно. В те дни обратные захваты приза случались нередко, и, едва только я сообразил, что «Рассвет» должен быть отправлен в Англию, я стал размышлять о том, как мне снова отвоевать свой корабль. Именно для этого я просил оставить при мне Марбла.
Полагаю, теперь мой читатель имеет общее представление о местонахождении судна, а также о том, в каком положении оно оказалось. Определившись, я увидел, что мы находимся в трехстах пятидесяти двух милях к юго-западу от островов Силлиnote 82, и, поскольку свежий ветер дул с юго-юго-запада, нельзя было терять времени, если я действительно замышлял что-то против призовой команды. Первый случай поговорить с моим помощником представился, когда мы раскладывали наши пожитки в трюме, стараясь поудобнее там устроиться.
Note81
Призовая команда — команда для высадки на захваченное судно с целью его сопровождения в качестве трофея.
Note82
Острова Силли — архипелаг в Атлантическом океане, у юго-западного побережья Великобритании.