Пистолет направлен на крысу, пискающую около проросшего неизвестного сорняка. Курок взведён. Настало его полное одиночество, как он и хотел многие годы. Стрелок давит в себе ярости из-за чего мышцы его лица иногда вздрагивают. Смотря на то, как невинное существо бродит и пытается найти питательные вещества, убийца успокаивается, понимая, что ещё одно беспорочное не изменит ситуацию. Желая как можно скорее избавиться от нависший на него рок, он думает о следующем шаге.
Пистолет убран, и Карвер, развернувшись, отправляется в противоположную сторону от насыщенной вапором улицы. Горькие тучи сгущаются, все призраки танцуют вокруг. "Невинные погибают" – блеснуло в голове. Погибают как тот парень, молящий о пощаде, видимо являющийся действительно обычным горожанином, попавший в плохую компанию, о чем говорил, отец. "Сколько я таких убил? Нет! Это их выбор, каждый угрожающий мне, становится жертвой. Неважно кто. Выбранный путь не изменить, и я вершу судьбу людей, переступивших мою кровавую дорогу." – говорит себе стрелок, стряхивая с себя разное налипшее месиво.
Словно вновь приглушенный болезнью, идёт и то зажмуривается, то ударяется о высокие стены домов, медленными движениями отправляясь в бредовое состояние. В руке рефлекторно оказывается семисотый, а курок уже взведён. Идя дальше, орудие прячет под курткой, чтобы не поймать случайный взгляд. Останавливается, облокачивается на стену спиной и оглядывается, хлопая глазами. Раненый находится далеко от людей, от оживленных улиц, которые прячутся за парой зданий. Никого нет, только старые грязные улицы, где остались разные объедки и мусор, гниющий и развивающий новую флору в, промёрзшем до костей, городе. Никого это не волнует, ведь окна на тёмные улицы не выходят. В таких местах можно увидеть только, давно заброшенные и брошенные, склады и сараи. Хранятся в них всякие инструменты, которые неадекватно любят коллекционировать люди, и, пришедшие в ненадобность, разные вещи, точно понадобящиеся по мнению многих в будущем. Бывает они лежат совершенно недавно купленные, только бандиты всё бесконтрольно разворовывают.
Карвер поднимает пустые глаза в сторону, откуда пришел. Длинная дорога, оставшаяся позади, заворачивается в спираль по мере наклонности головы стрелка, падающей от усталости. Стены, с нависшими на ней зелёным паразитом, словно пульсируют в видениях Майнбласта. Ядовитые цвет шепчет своим змеиным голоском, словно пытаясь пригласить куда-то. Закрыв глаза, в уши проникает странный звук, похожий на журчание ручья, и тот кажется таким тёплым, спокойным и релаксирующим, если бы не одно но. Он смешивается с шумом ветра и при этом становится всё громче и агрессивнее, превращаясь в бурю, заставляет вояку бросить пистолет и закрыть уши. Сдавливая их он наклоняется, кряхтя и топят в себе другие чувства.
– Карвер! – отчётливый шёпот, ощущается среди всех шумов. Стрелок мотает головой, стараясь привести себя в чувство, подбирает и прислоняет холодный ствол к голове, стараясь освежить голову не только сталью, но и осознанием, что находится под защитой. Дума отчаянно пытается восстановить трезвость, только унывающий зрак сам отправляется в астрал.
– Никто не может управлять человеком с оружием! – старается ответить самому себе, неспокойно ворчит. Напряжение тела на пределе, внутри вскипает кровь, а органы, кажется, двигаются внутри, сращиваясь или наоборот разрываясь. Из уст вырывается незнакомый для Карвера крик, не похожий на человеческий. Падает на колени, свободной рукой хвастается за живот и того тошнит кровавыми ошмётками, перемешанными с едва уловимыми на взгляд кусочками древесины. Не имея возможности стоять, бессознательно и медленно ложится на землю, не видя перед собой ничего, кроме утопающего света. Тьма обнимает своими манящими дланями, напевая колыбельную ночи.
Во сне он видит образы. Пролетают комнаты и одно помещение запоминается уверенно. Там лежат более сотни, со сгоревшими лицами трупов, которые, спя, ожидают полного сожжения, в удобных для неживых темницах – гробах. В одно мгновение, сталкивается со знакомым лицом человека, который почувствовал присутствие Карвера и, испугавшись, словно выключает некий грёзовой портал.
Наёмник лежит посреди забытой дороги, простирающейся меж старых, каменных и забитых зеленью домов, грязи и разного мусора. Крысы мчат то туда, то сюда, оставляя после себя переворошённые поля дерьма. Иногда слышатся крики с оживлённой улицы: то счастливые, то печальные. Солнце уже скрылось за горами, а большие воздушные рыбки, плывущие по течению ветра всё больше и больше заполоняют ещё синее небо. Стрелок лежит в грязи и собственной крови. Глаза приоткрылись, никого нет, только спешно приходящий ветер. Все болезненные чувства пропали в небытие.
Он медленно поднимается и в шоке смотрит на землю, после трогает лицо, замечая, что на пальцах ошмётки присохший и замёрзшей крови, которая плиткой отваливается от кожи. Из внутреннего кармана вытягивает маленькую тряпочку бледно-кровавого цвета и вытирает ей гадости.
Карвер отбрасывает и не принимает все мысли о том, что в его судьбу вмешиваются неподвластные человеческому мозгу силы. Никакие стихии и всякие воплощения зла не смеют приказывать ему и пленять тело – единственное, что точно знает стрелок, схватив свой леденящий револьвер. Он проходит пару шагов и замечает бочку со сточной водой.
– Не замерзла? – думается. Руки опускаются в морозную жидкость, освежая и успокаивая мысли, ополаскивает грязную кожу. – Абаналара! – шепчет и отряхивает порванную одежду, проверяя боезапасы. Осознав место расположения берлоги беглецов, он выдвигается в опьгараниду на встречу к неизвестным, отбросив все муки и печаль.
Анарамара²¹– в переводе с Еверабискха "Анара" означает "Страдание", а "Амара" – "Смерть". Получившееся словосочетание, если адаптировать под привычный разговорный русский язык, можно перевести как: "Я чувствую смертельные муки, вызывающие чудовищные страдания". Используется и как ругательство, и как обращение за помощью, если человек находится при смерти.
Глава V – Лицом к Лицу
Стрелок выскакивает на улицу, совершая спешные и уверенные движения в сторону опьгараниду, где по всей видимости скрылись загадочные персоны. Злоба, которая порабощает его с каждым метром, сильнее заглушает воспоминания прошлых дней. Отстранившись от всех печальных дум, оставляет в разуме лишь одну цель – Садрос, а к эгаранади так и не знает как относиться, не рассматривая его как угрозу.