– Р-ради вашей же безопасности! – Одной рукой держит ружье, а другой, расправив ладонь, сохраняет дистанцию.
– Откуда здесь это озеро? – Продолжает смотреть в чёрное зеркало.
– Всегда было. – Опускает ружьё и, потупив, пожимает плечами.
– Я понять никак не могу. – Размахивая пистолетом, поворачивается. – Меня Майнбласт звать, – протягивает ладонь в знак доброй воли.
– Оле. – Хлопок от рукопожатия громко и дружелюбно пробуждает местное гниение социальных отношений.
– Что вы здесь делаете? – после неловкой паузы.
– Это вас не касается.
– А как же волки?
– Они... – Потерев глаза пальцами. Стрелок тянется за сигаретами. – По-видимому меня опасаются, – пожимает плечами и, вскоре, дым вновь тушит его мысли.
Проходит некоторое время. Молодой человек любезно предлагает проводить до ближайшей придорожной хижины, специально сделанные для одиноких и экстремальных путешествий ещё во времена наступления синих зим²³, которые продолжаются уже многие десятки лет.
В дороге незнакомцев охватывает молчание. Парень не знает как подступиться к Майнбласту. По правую руку показывается хижина, к которой-то они почти затемно подошли. Небосвод выжигает солнце, своими холодными лучами. Огненный закат освещает раздутые облака, окропляя снег пламенем. Карвер останавливается, всматриваясь в чудеса природных пейзажей. И кажется, что в мире что-то перевернулось. В пылающих красках видит ту угрозу, ту болезненность, которая раковой опухолью старается утопить Фортуито в горячей крови. Кого-то он хотел бы увидеть, но только кого, стрелок даже не может предположить. В безжизненных глазах сияли величественные пейзажи и рубиновые краски.
– Вот и наш ночлег! – Радостно сообщает парень и широко улыбается, его зубы молодо-белые, улыбка добрая и вызывает удивительно приятное доверие. Хижина бревенчатая, маленькая. Из неё выходит железная, старая труба. По правую сторону от двери лавочка, а по левую лежат бревна в сундуке, который удобно располагается на земле, не мешая проходу. Сундучок с практичной крышкой, защищающей от осадков. Если заглянуть за лачугу, то можно увидеть длинные могилы деревьев. Хижина цела и не имеет никаких грубых повреждений. Удивительно то, что путешественники с добром относятся к своим местам пребывания. Благодаря каждому чистому и доброму вапору стоит и процветает, как хранилище историй, укрытие в бурю или же совершенно обычный ночлег.
– Заходите, – открывает дверь и приглашает, словно домой. Карвер молча входит в помещение. Большое окно, разделённое на четыре маленьких довольно толстыми брусками, сразу бросается в глаза. Утолщённые створки защищают стекло от разных повреждений и позволяют крепче держаться в любую бурю. Вид открывает взор на пеньки, что бездумно и нелепо вырубили неизвестные – печальная картина. По левую и правую сторону стоят две маленькие кровати, а между ними небольших размеров столик. При входе стоит печь. На ней старая посуда. Пахнет помещение мертвой древесиной.
– Помочь чем? – Карвер осматривается.
– Чувствуй себя в гостях! – кидает рюкзак на пол при входе и через пару секунд подбрасывает пару брёвнышек прямо к ногам стрелка, от которых разлетаются разные щепки и кусочки грязи. Убийца снимает ножны и кладёт на одну из кроватей, пистолет же при нём. За окном смеркается. Тень уже давно лежит на дороге, единственное место где её нет это, наверное, только вырубленный участок, который окрашен кровавыми оттенками солнца.
Лесник поджег в печи сухие щепки, что лежали прямо под рукой, а после уже бросает раз за разом топливо больше и больше. Печка представляет из себя маленькую металлическую бочку на ножках, из неё выходит труба, та делает полный оборот по потолку и выходит со стороны двери на улицу. В топливоприёмник помещаются небольшие брёвнышки. Так же у печи дверца, имеющая три тонких полоски – отверстия, чтобы заглядывать внутрь, а так же чтобы тепло лучше разливалось по помещению. Сверху на плоскости лежит чайник и небольшая мятая кастрюля. Бывалый здесь мужчина достаёт из под кровати разные шкуры. Двое хорошо устроились.
Стрелок лёг на кровать, закинув руки за голову, на груди лежит одна волчья шкура, но малых размеров. Печь открыта, поэтому всё тепло разносится по комнате в разы быстрее, а лица двух освещаются приятным, тёплым светом. Лесник достаёт сигарету и поджигает об огонь в бочке. Делает пару тяжек и протягивает стрелку. Тот не отказывается. Достаёт вторую и закуривает. Лес совсем померк, хотя благодаря окну, свет разносится не только внутри пространства, но и жутко освещает мертвую пустошь. Пеньки, словно павшие на ратном поле, бессмертно, уже в небытие гниют, лишь только говоря о гуманности человеческих действий.
– Меня, по правде говоря, пугает, что лес... – кладёт маленькую щепку в огонь, – каменный. – Говорит парень, разбавляя атмосферу. Он поднимается и, взяв палочку, помешивает содержимое чайника.
– Каменный?
– Природа в лесу в холодное время каменеет. – Закрылась металлическая крышка. – Как и сердца людей, впрочем. – долгая тяжка, которая задерживается в легких еще пару секунд и они оба выдыхают едкий но приятный дым.
– Хотел бы побыть на их месте. Хотя бы на время стойких морозов. – Стрелок тем не менее держит пистолет в руке, не смотря на то, что она за головой.
– А что у вас случилось, Майнбласт?
– А какая разница? – шмыгнув носом.
– Погодите! – уверенно, – у меня есть то, что точно развяжет вам язык, – Оле встаёт и замирает. Чешет лоб, смотрит на почти заваренный чай. Травяной и успокаивающий, состоящий из разных трав, что растут в лесах и у подгорья в теплое время года, когда вся растительность пребывает в восторге и растёт невероятно быстро и бесконечно долго, пока вновь холода всё не убьют. Обычно ингредиентами для разных травяных напитков, вроде чая собирают и долгое время держат дома, ведь её в огромном количестве, когда та прорастает. Уникальность некоторой растительности, которая используется для приготовления разных напитков, или же как специи обычно экспортируются в Ройл, когда позволяет торговый сезон.
Махнув рукой на этот чай, лезет под кровать. Кряхтит и достаёт большую бутылку зеленоватого оттенка с приятным для пальцев изгибом у горлышка, на вид она словно сбежала из местной мастерской, где делают не совсем так, как нужно, зато вкладывают частичку счастья.