– Так и будет. – Опускает оружие. – Что здесь происходит? – Карвер подходит к окну и, немного оттянув полотно, выглядывает на улицу, где уже слишком темно, чтобы что-либо разглядеть. Фонари никто не зажигает. Разные объекты на улице приобретают образы людей, а статуя с изображением волка и человека превращается в огромное чудовище, будто бы смотрящее точно на стрелка. Карвер оставляет ткань в покое.
– Здесь витает ужас человеческого гения... – отвечает Келемдар и обращает свои, уставшие от жизни, глаза на письма, что лежат и красуются на столе, освещенные игрой огня и человеческой мудростью. – В этих письмах содержатся страхи и боль, о которых поют в проклятом городе. Записи о том, кто вам необходим, но так же, мне важно прибыть в Традстольм, чтобы повидаться со своим старым другом. Он нам поможет! – в спешке начинает собирать все необходимые бумаги.
– Сейчас ночь. Или мы собираемся в мороз, слабость и голод отправляться в путь? – интересуется Карвер, держа свой пистолет наготове. Голод его сковывает, подобно морозу, тем не менее слабость едва касается его мышц.
– Мы должны покинуть город! – твердо говорит старик и тычет пальцем на своего проводника. На глазах страшная печаль от последних лет жизни, а зрак застилает гнев, который вызван нежеланием упускать возможность. Попав в оковы смерти, бродящей по городу, он боится и считает, что Садрос свершает подобным образом месть. Пока пасть старика закрыта, тот остаётся в живых, из-за чего все мысли и переживания, вся история отображалась на бумаге, которая вечно скрыта по всем книгам меж страниц.
Стрелок на слова нового знакомого, немного помутившись, направляет свои очи на пламя, что аккуратно пляшет и греет воздух. В мысли вторгаются друзья, которые предстают перед ним в образе мертвецов с горящими лицами. В голове витает желание отомстить человеку, который убил верных и любимых товарищей, что поддерживали и желали лишь светлого будущего. Но сейчас, придётся углубиться в бездну ночи, чан тьмы, чтобы пробить путь к спокойному будущему.
– Месть. – Сладко срывается с уст, а на лице проявляется слабая, словно нервный тик, улыбка. – Отправляемся немедленно? – продолжает с рассеянным взором, ведь все мысли направлены только в прошлое, которое так гложет. Свет в глазах отражается надеждой в предстоящие сутки. Бутылка Корагского Винита ещё немного задержится в кармане, и при удачных обстоятельствах будет распита с новым товарищем, который поможет покончить с Садросом раз и навсегда.
– Я соберу все важные документы, которые долгое время пишу в своей... – на морщинистом лике проявляется страшное недовольство от вида помещения – старой и проклятой каморке! – Ударяет по столу ногой и рукой, так невинно, желая спустить пар.
После удара послышались странные звуки, словно звери проникли в здание и рычат, схлестнувшись за добычу. Резонанс проносится по всему залу на первом этаже, по лестнице, которая уютно привлекала своей тишиной, и заходит в комнату, заставляя старика встрепенуться. На взор ложится тень отчаяния, которая перерастает в судорожный дрожащий сбор всех необходимых вещей. Тот начинает лазать по книгам и ронять их на пол, вырывая некоторые страницы и вытаскивая бумаги, которые отправляются в кожаную наплечную сумку. На лбу выступили бледные капли страха, а резкость действий говорит о неимоверном страхе. У двери висит тёплый тулуп, а рядом лежат старые, рваные ботинки, которые ремонтировались по мере необходимости уже множество раз.
Крик полный отчаянного страдания раздается с первого этажа. Слышен беспорядочный стук, представляющий из себя удары человеческого тела о разные деревянные поверхности, вперемешку с разными бьющимися стеклянными предметами. Стрелок направляет оружие на дверь в ожидании гостей. Быстрые и частые биения о пол и стены поднимаются с первого этажа, и вот крик уже раздается за дверью с речью, молящую в страшных муках: "Спасите!".
– Помогите! – Кричит следом и затишье. Келемдар подбегает к двери, дергает рычаг и что-то мгновением поправляет. Забирает вещи, спешно начиная их надевать, то и дело спотыкаясь и чуть ли не падая.
– Молчи. – Шепчет стрелок. В голове появляются возможные отступления в этой западне. Рука лежит на рукоятке меча, хотя тот понимает, что ближний бой тут совершенно будет неуместен. Старик смотрит на Карвера в ожидании команд. Гниющая тишина ударяет по ушам. Кажется, что можно услышать как высвобождается энергия топлива, что красочно освещает комнату, как капает кровь на первом этаже и как мысли передаются по нейронным связям. Ладонь стрелка направляет напарника, опуская её раскрытой, сообщает опуститься вместе с ним и после ведет к стене. Двое сидят в ожидании. Странный рык за дверью освежает обстановку, после чего разносится ужасный животный вопль, который сотрясает окна, вскоре слышатся звуки разрывающийся плоти, жадные, дикие укусы и стук зубов о кости. Мерзость проникает в голову, подобно заползшему в ушную полость насекомому с цепкими лапками. Конечности перемалываются, падают на деревянный пол со всей отвратностью.
Келемдар готов во все орудия, но страх переполняет, ведь уже не молод, тем более находясь в западне. Сейчас оружие старика – это мудрость и знания, что накопились за долгие годы жизни. Медленные тихие вдохи и выдохи немного заставляют нервничать Карвера, но спокойствие пока не подводит. В голове воспоминания предыдущего дня с историей об афоантропосе и дуритии. Хотя на данный момент понимает, что здесь мало общего.
Топот большого количества неизвестных существ разносится по первому этажу. Вскоре за дверью начинается настоящая бойня с рычанием и, бьющими в дрожь, воплями, которые сопровождаются ударами о все поверхности, скрежетом металла и разрывающейся одеждой. Рука медленно тянется к фонарю и, когда предмет оказывается в ладони стрелка, поднимает его, но разносится скрип, от чего оба человека, зажмурившись, осознают, что придётся мчаться стремглав. Пекло страданий в соседнем помещении останавливается.
Звучит ошеломительный выстрел в дверь, который пробивает её насквозь и разбивает окно, из-за чего ветер задувается в помещение и срывает тряпку, уже упавшую рядом с Карвером. Повторно сотрясают стены звуки технологического отрицания гуманизма. Молчание. Виднеются белые, отвратительно большие очи, что таращатся сквозь крупные отверстия точно на двух гостей в логове чудовищ.
Глава X – Восторг от Желания Жить
Сытые напарники двигаются дальше по уничтоженным творениям человека. Кораг, который раньше был великим и стремился стать столицей Фортуито стал пристанищем сломанных жизней и уничтоженных надежд. Поговаривают, что из этой обители кровавого месива невозможно выбраться. Сбежав из звериной тюрьмы, многие сами невольно возвращаются назад, заставляя себя переживать вновь и вновь то, от чего нескончаемо все бегут. Часто люди из "Теургии" выискивают и отправляют назад в беспросветный мрак. Многие, кто побывал в О.Ч.А.Г.е говорят, что ничего не помнят о прошлой жизни, говорят, что не могут вспомнить имя, переживая повторно вопиющие страхи новоиспеченного.