– Спасибо за информацию! В окрестностях ищут разных мелких воров и мужей, попавших по моему мнению в зубы волков. Не думаю, что бандиты будут искать подобных. – потирает руки и ёжится, выдавливая ещё несколько вопросов, – У них были ружья? Никаких меток не видели? – ударяет по голове и сменив тон с допроса на более понимающий и добрый продолжает: – Я смотрю вы потеряли все свои вещи? Иль вы без снаряжения? Вы смотрите, метель близится. Всё же интересно где ваши вещи? – Усы взрослого мужчины подпрыгивают с каждым словом, что излагаются из сухих, потрескавшихся уст, наполовину скрытых под волосами.
– Холод не так страшен, когда угрожают сталью. – Шмыгнув носом, меняет тон на более тихий. – Четыре трупа лежат на дороге с часу пути от ворот. Мне жаль. – Брови опустились, а сожалеющий взгляд направлен в уставшие, но при этом понимающие глаза капитана, хотя на вид тот кажется строгим, только во взоре горит домашний очаг. – Лучше отправьте туда кого-нибудь, пока путешественники не перепугались. – Разговор закончился. Прощание. Крепкое рукопожатие. Продолжение пути.
Перед путником величавые ворота, украшенные разной символикой, которая в этих краях так же создаёт барьер по мнению многих верующих от духов, зовущиеся "дуритами"⁷. Чудовища заставляют гнить лица и превращают людей в безликих уродов. Они живут коллективным разумом, собираясь чаще всего в маленькие группы, но слухи доходили, что монстры овладели целым поселением, но подтверждения этому так и нет. Духи глупо пытаются обмануть человека, пародируя обычных смертных чьим разумом завладели, заманивая в логово. Существа очень осторожные и не нападут при свете дня, сокроют лицо при солнце и постараются впрыснуть яд только тогда, когда поблизости не будет ни одного сородича. Тем не менее, их стаи привыкли питаться людьми, поэтому научились строить иерархию, благодаря которой привлекают к смерти невинный люд более успешно.
На створке маленькое отверстие для людей. Рядом никого нет, только окошко в каменной башне, что держит врата в город. По другую сторону точно такое же сооружение, а от них идут высокие каменные стены, простирающиеся дальше в глубокий лес, который заполонил больше половины острова, не считая северную его часть, зовущиеся "Землями Пепловых Дождей"⁸.
Входя в поселение, необходимо написать в дневнике у стража ворот: имя и цель пребывания. "Карвер Майнбласт. Отдых с дороги." – ловко черкает металлической ручкой, словно машет мечем. В такие моменты стрелок всегда боится, что один из сторожевых может оказаться родственником человека, который когда-то был убит от рук молодого наёмника, ведь чаще всего бандиты и головорезы это дети представителей власти и разных подобных особ. По его мнению, они более подвержены преступности, ведь их родители постоянно с ней сталкиваются и медленно вязнут в омуте, в который тащат и своих отпрысков, сами того не замечая. Взгляд направлен на цель, что немного смущает толстяка, сидящего на деревянном скрипучем стуле. Одно понятно – тот не знает гостя. Имя не никогда не скрывает, считая, что таким образом бандиты сами являются к нему, позволяя получить лёгкие деньги.
– Мираэтта и Олаф в городе? – Интересуется с намеком на просмотр предыдущих страниц, указывая пальцем на дневник. Хмурый вид сторожа. Серебряная монетка между пальцев блеснула пылающей в звёздном небе кометой.
Уставший работяга вяло хрюкнул и отвернулся, наверное, он круглые сутки сидит на одном месте, получает зарплату и тратит, видимо, только на утоление своих жирных потребностей. О какой жене может идти речь, если нужно больше половины жизни просиживать и без того жирную задницу у ворот, встречая и провожая обычных людей, не представляющие из себя ничего, как и он сам.
- "Волкпи Дор", "Ронда Молли", "Фона Жаба", "Стиллиан Трикст", – глаза хватаются за каждое имя, – "Мираэтта Гильдра". – радость проскользнула в голове путника. – Заходили в промежутке в... Десять человек? – Монетка скользит по столу прямиком в копилку.
– Вали, тут уже очередь! – бубнит недовольный сторож с хитрыми глазами, ставшие такими после того, как монетка оказалась в казне мужчины. Никого при этом рядом нет.
– Доброго дня. – Приподняв шляпу, добавил Карвер с мертвой улыбкой и с не менее мертвым взглядом.
В поселении полно молодых людей, гуляния и развлечения переполняют прекрасную морозную улицу. Горожане сидят и обсуждают разное, дети бегают и играют, стараясь догнать друг друга, иногда падая и катаясь в смехе и плаче. Тепло одетые, те похожи на меховые комки с милыми красными щечками и горящими хрусталиками.
Стража патрулирует подвое. Те вооружены старыми пистолетами и шпагами, так же видно, что на поясе висят даги, которые удобно используются вместо баклеров. Продолжая путь, проходя через главную площадь, где находится склад продовольствия в несколько этажей. Там полно людей, вечно забегающие внутрь и вытаскивающие большие коробки и бочки с надписью на каждой "РЫБА"; рядом каменная массивная опьгараниду⁹, которая создаёт впечатление святилища, но по мнению стрелка более походит на музей. На вершине башни, располагавшаяся на здании, находится колокол, где спит уставший мужчина в разноцветном одеянии под названием "Упьгаранаду"¹⁰ после ночной службы. Еще выше – наконечник на пирамида-образной крыше, хранящий вечный четырехэлементный символ, представляющих из себя четыре стихии: вода, земля, огонь и воздух. Знак общепризнанной и основной философии людей – "Элеменадалис"¹¹, которая не раз была причиной смены эпохи.
В середине площади большой колодец с не менее крупным ведром, который, возможно, играет роль достопримечательности в поселении. Дальше Карвер выходит на дорогу, которая по краям имеет небольшие кустарники, аккуратно растущие и воюющие с невероятным холодом. Смотря на них можно подумать, что если растения могли бы страдать, то они были причислены к лику мучеников. Удивительно красиво.
Еще пару минут, и перед ним стоит долгожданный "Хмельной сын" – таверна, которая славится своей спокойной атмосферой. Туда обычно и водили отцы своих сыновей, чтобы показать им всю прелесть алкоголя, оттуда и название. На крыльце сидит, потягивающий трубку, пыльный старик в капюшоне и длинной неаккуратной бородой. Корчится весь от света, но не желает уходить, ведь улыбка на его лице шире, чем желудок королевского капитана. Поднявшись на крыльцо, Карвер толкает старую деревянную дверь.
Большое уютное помещение представляется взору. Всё разбросано и грязно после прошедшей ночи. В зале сидят гостей пять, считая его знакомых, сидящие и кушающие рыбу.
– Карвер! – кричит Мираэтта, оторвавшись от своего приема пищи. Добрая улыбка и машущая рука растапливает сердце мрачного убийцы.
– Наконец-то! – С улыбкой радует путешественник. Олаф встаёт и протягивает руку, вежливо поздоровавшись.