Встаёт и отправляется на кухню, где стоит кувшин с чистейшей, прозрачной водой, которая будто просится, чтобы её отведали. Когда берёт кружку, то слышит вновь стук по окну. Подсвечник остался в гостиной, а мягкий свет тускло падает сквозь стёкла, который едва может помочь увидеть что-либо, но силуэты видны сполна. За окном поднимается ветер. Тот вспоминает о приближении метели, которая вот-вот нагрянет, "ворон должен улететь" – говорит себе. Считает, что природные инстинкты любого животного заставляют искать место, где можно спрятаться от бури, да ещё и в такие морозы. Лицо направленно на силуэт птицы, которая мотает клювом из стороны в сторону и изредка ударяет по стеклу. Гул ветра резонирует своими ритмами по шершавой коже, умоляя старика дрожать от страха. Чешет лицо, поправляет волосы, не находя себе место.
Руки мертвецким хватом сжимают сумку. Выпивает стакан воды, ударив днищем по поверхности, отправляется за подсвечником под агрессивные звуки мистической природы. Когда выходит в гостиную, замечает, что силуэт человека проносится мимо окна, и ворон утих, из-за чего старик в спешке бежит на второй этаж. Сбивает стул, который шумно падает и какой-то стакан, стоящий на столе. Ослепляющий свет заставляет спотыкаться. Бледное лицо холодеет со страха. Поднимается на второй этаж, и видит перед собой Стрелка, который держит оружие.
– Тихо. – Шепчет Майнбласт без верхней одежды. Закрыв один глаз, просит убрать свечу ему за спину.
– Тут... тут... – задыхается Келемдар указывая пальцем на окно. Берет за руку, и те быстро отправляются на первый этаж. Перед глазами ничего нет, кроме большого богатого дома. Произведения искусства играют свою ночную игру, отбрасывая разные тени, похожие либо на людей, либо на монстров, а иногда даже на зверей. Карвер начинает бродить по зданию в поисках подозрительных вещей. Слышатся шаги по лестнице со второго этажа. Келемдар в холодном поту прячется со свечей за стену, разделяющую гостиную с большим столом и лестницей и небольшую зону отдыха, а Карвер направляет револьвер в сторону шума и взводит курок, который приятно разносится по дому, а мысли вооруженного наполняются блаженством. Ему кажется, что кровь, которую отведает пойдёт ему на пользу.
– Кто здесь? – интересуется неизвестный с лестницы. В голосе небольшая дрожь, и звучание его очень знакомое, будто Стрелок уже ранее слышал его.
– Уранн, это ты? – спрашивает Келемдар. Глаза убийцы всматриваются в темноту в надежде увидеть человека, но свет с улицы падает только на босые ноги.
– Покажись! – решительно требует Карвер. Свободная рука показывает ладонь своему товарищу, чтобы тот стоял на месте и молчал. Старик в холодном поту закрывает рот и обхватывает сумку, не забывая держать подсвечник.
Силуэт недвижим, и звуков не слышно от тени. Видны только ноги, и торса слабые очертания. Стрелок не знает что делать, если бы тот чувствовал угрозу для себя, то давно бы уже выстрелил, но здесь даже не знает с чем имеет дело. "Почему никто ещё не проснулся?" – цепляется за вопрос. Шум ветра завывает, обволакивая дом своим мраком и тьмой. Стрелок забирает источник света у старика, и просит проследовать за ним. С вытянутой рукой тот движется вперёд с подсвечником. Мужчина, что стоял на лестнице быстро, совершенно бесшумно пускается в бегство на второй этаж. Карвер начинает погоню, из-за чего свеча начинает нервно освещать помещение вокруг. Топот двух человек пробуждают людей в соседних комнатах. Трикст выскакивает в коридор и пускается следом. Фантом подбегает к открытому окну, что находится в дальней части дома, выходящие на задний двор, и выпрыгивает. Стрелок подбегает и, выглянув, ничего не видит на улице, хотя задний двор единственное хорошо освещенное место.
Проходит некоторое время, все проснулись, а улицу уже заносит снегом из-за чего многие растения выглядят чудесно, особенно те, что прорастают вдоль забора. Пятеро сидят за столом в гостиной при свете свечей. Девушка совершенно ничем не напуганная сидит ровно и попивает удивительно вкусный чай, похожий на тот, что варил Оле, когда ночевал со стрелком. Уранн за столом рассказывает, что крепкий сон никто не мог потревожить, поэтому даже ничего и не слышал. Трикст сладко спал, говоря, что кровать удивительно мягкая и сонная, а Карвер же проснулся ещё от стуков в окно поздно ночью, проверил оружие и постарался вновь уснуть, но сильный ветер повторно его пробудил.
– Я думал, записывал слова, – говорит, будто оправдывается, – что слышал от Трикста в подвале. Мои мысли были совершенно перепутаны, пока я не увидел ворона, стучащего в окно. – Все кроме стрелка не обратили никакого внимания на историю. Подрывавшись с места настойчиво просит рассказать историю полностью, держа пистолет наготове. Глаза блестят яростью. Напряжение Стрелка заметно всем. Поведение Карвера пугает Уранна, ведь тот с револьвером в руках ведёт себя неадекватно агрессивно.
Долгую ночь проводят в разговорах, а наёмник никак не может успокоиться, ведь снова упустил человека, который должен быть мертв. Воспоминания заставляют проклинать город и себя. Мираэтта, Олаф, Отец и Оле это те люди, которые как он думает погибли по его вине.
Наступает утро, Кинесса с Уранном тогда уже спали, а Келемдар, Трикст и Майнбласт общаются:
– Карвер, мы когда сможем провести эксперимент? – интересуется старик.
– Знаешь, Келемдар. – Садится напротив него и смотрит в нервные глаза. – Как звать твой род?
– У меня, – почесав лоб, – нет рода. – Кладет руки на стол, сложив ладони, и расслабляется. – Всё же ответь на мой вопрос.
– Ты из тех, кто лишился имени?
– Я расскажу тебе об этом, когда всё закончится.
– Что мы должны извлечь из исследования? – Трикст врывается в разговор.
– Во-первых, мы сможем понять насколько тело уязвимо к повреждениям. Я же предполагаю, что твоя регенерация нечеловеческая, – указав на Стрелка. Активно жестикулирует и очень возбужденно рассказывает, – но не сразу! – подняв палец вверх, – мы будем сутки вести наблюдение за ним. Если я окажусь прав, то он должен вновь столкнуться с "болезнью", которая поразила Карвера, когда тот пережил... – Тормозит. Голова поворачивается на стрелка.
– Что такое? – хмурится будущий подопытный.
– Ты... – встает медленно с поникшим лицом, его взгляд не видит окружение, утопая в лихорадочных мыслях. – Ты не получал ранений же?
– Да.