– Я видел тебя в Традстольме, когда здесь прогремел взрыв. – Ответ не заставил долго ждать. Подняв печальные, но яростные глаза, парень коротко и ясно сообщает:
– Меня не было в городе уже минимум месяц.
Хруст бумаги звенит в ушах старика, пытаясь найти себе оправдания в ложных сведениях. Понимая, что тот потерял большое количество времени, прибывает в отчаянии, которое часто трогает сердце. Вечно потирает лицо, счищая кожу, которая сыпется с него в момент сильного неконтролируемого стресса. Лик обращается к окну, обзор которого выходит на старую дорогу, что простирается меж домов. На улице светло, а метель бушует с новой силой. В память вторгается ворон, который своим чудовищным взором впитался подкорку. Уголки орала опущены вниз, а желание покинуть место пребывания со своими товарищами ликует в голове, но команда решила иначе. Начиная ходить по комнате проговаривает раз за разом и то нервно, то более спокойно, будто тот копается в тонне собственных мыслей: "Садрос точно придет за мной! Надо быть готовым!". Завешивает окно шторами, зажигает свечи, чтобы освещение позволяло читать – не более. Когда он перечитывает одну из своих заметок, которая расположилась на рассказе о местной природе, замечает, смотря сквозь свой же текст: "... Фортуито славится своими вековыми, могучими деревьями, о которые слагаются легенды, по мнению многих, они хранят в себе древние знания о элеменадалис...", "...поглощение энергии заставляет их перенаправлять энергию Солуса к Каэлуму и Ликворе, или же наоборот...". Гул ветра заставляет нервничать. В заметке идёт речь о существах, которые подверглись искажению элеменаду, заставляя переживать ужасы дуритии – внесение в человеческий организм Ликвору, превращая любого в подобие животного, живущее инстинктами, но обладающими разумом, который скрыт под толщей инстинктов. "Деформация конечностей происходит за неделю. Видоизменённый организм обычно прячется под одеждой, позволяя им оставаться скрытными. Они умело умеют парадировать человека, копируя поведение основанного на памяти в мозге." – Опустив бумагу к ногам, вскоре кладёт на стол. Спокойный огонёк освещает бледное лицо. Язычок подталкивает на размышления о вапоре и Карвере. "Завтра проведем эксперимент!" – решительно проговаривает старик, оставив пустой взгляд, направленный в сторону света.
– Теперь мы знаем, что... – встав и подойдя к окну, – существует кто-то, кто может принимать облики людей. – Поворачивается к Стиллиану, который не находит себе место и отворачивается. "Никто не может угрожать человеку с оружием." – бубнит Карвер наблюдая за ветром и вьюгой, которая скрывает за собой жизнь и разные отрицательные мысли. Трикст поднимается и убирается прочь в спешке, на что собеседник не обращает внимания, оставшись наедине с собой. Чувство одиночества приятно радует сердце, ведь тот остаётся один с проблемами и переживаниями, которым ищет оправдания. Сделав глубокий вдох, отправляет свои руки в карманы. Дверь на улицу захлопывается. Леденящие ветра, что вопят на улице, играют приятную мелодию, которая заставляет вслушиваться. Сквозь танцы снежных потоков видит жизнь, что приобретает свойства хаоса. Морозные кристаллы крутящие бешенные хороводы похожи на неуловимые идеи, которые стараются скрыться своим безобразным поведением. В голову продолжают вонзаться разные образы и события, которые казалось давно прошли, но никак не отпускают. Месть, горящая пламенем в сердце выжигает изнутри, всё ближе и ближе те приближаются к Садросу, который похитил жизни любимых людей, заточив в темницу смерти. "Не обрек ли я на смерть Келемдара, Стиллиана, Уранна, Кинессу, как я обрек на смерть Оле, Мираэтту и Олафа?" – широко раскрыв глаза уносится во вьюгу. В ней он видит своего отца, осколки воспоминаний царапают и разрывают сферу, в которую трудно смотреть. "Я тебя убил?" – зажмурив глаза, старается избавиться от всего, что видит в буране, но всё остаётся во тьме. Кровавые руки уже давно запятнаны рубином близких и невинных людей.
– Закончится ли всё это? – спрашивает в печали Стрелок. Голос разносится по гостиной и кажется, можно услышать во всём доме, ведь отклики отчаяния застают не только одного убийцу. Карвер считает, что Уранн и Келемдар, являющиеся старыми друзьями действительно люди чести, готовые отвечать за свои слова и отдавать долг. Доверие удивительно высокое, что редко можно заметить в убийце. Единственный кому он верил умерли, но сейчас на их место встают другие люди, но те никогда не заменят друзей, кто спасли его из жизни мертвеца. Месть – долг, который необходимо исполнить. В голове всплывает образ Мираэтты и Олафа, которые в момент взрыва, своим пронзительным и любящем взглядом передали надежду, передали стремление не остаться чудовищем, способным лишь на алую работу.
– Карвер! – кричит Келемдар с лестницы, потихоньку спускаясь. Зрак распахивается, буран бушует, а врата в мир грёз закрываются.
– Да? – поворачивается и идёт к лестнице. Взор старика измучен вопросами. Сердце, кажется, переполняется печалью и отчаянием, а на его лице красные мелкие, едва заметные царапины, оставленные ногтями. Взъерошенный, старик превращается в больного параноика.
– Садрос идёт за мной... – дрожащим голосом.
– Этого я как раз и жду. – Подавленный взгляд встречается с Келемдаром.
– Я думаю, что больше не могу! – выразительно шепчет и хрипит, словно умирает. Лик полный горечи умоляет: – мы должны выстрелить в тебя сегодня! – спустившись, отправляется на кухню за стаканом воды. Сумка, кажется, наполовину опустела.
– Как ты думаешь, что будет в момент выстрела? – идёт следом.
– Я думаю, что твоё проявление болезни это... – Замирает. Образ свечи всплывает в голове и некоторые записи, которые оказались ложными и нет, голова старика уже совсем затуманена информацией. Чешет морщинистый лоб и говорит: – Я думаю после вмешательства в твой стихийный баланс, тот кто это делал... – наливает из большого стеклянного графина прозрачную жидкость. – Я тебе сейчас покажу.
Стрелок скрещивает руки на груди. Келемдар достает из шкафчика, что находится у пола, бутылку прозрачного спиртного. Усмехнувшись, говорит пока наливает во второй стакан жидкость: – Была бы воля стихий, они бы не позволили нам встретиться. Мы впервые общаемся в спокойной атмосфере, я тебе так и ничего не объяснил, ещё с Портэлдо, поэтому... – слабая улыбка проскочила на лице.
– Точно. – Почесав затылок.
– Смотри. – Показывает на жидкость. – В одном стакане у нас обыкновенная прозрачная жидкость – вода, а во втором спирт. Если провести параллели, то обычный человек это вода, – указывает на стакан с водой, – и пока мы разговариваем, мельчайшие частицы не только испаряются, но и выветриваются, пока мы его не загерметизируем. Я прав?
– Ближе к делу.
– Нет! – сердится, – тебе нужно это понять! – указав на второй стакан, – этот стакан со спиртом, подобен тебе. Он прозрачен и имеет в целом то же преломление света, грубо говоря, спит почти не отличить внешне от воды! Только это вещество, очень летучее, пока мы разговариваем, оно испаряется в сотни раз быстрее, и имеет ещё свойство гореть, а то и взорваться, при определённых случаях. – Келемдар достаёт толстые деревянные спички и зажигает одну.