95. Перестань объяснять сложные вещи простыми явлениями. Не нужно
думать, будто мысли - это боженька. Будто есть какая-то душа. Будто мистика
Кинга имеет право на существование. Лучше открой книгу, скажем, по
системной нейрофизиологии. Удели этому месяц. И ты будешь удивлён.
96. Хватит цепляться за друзей. Это люди, которым что-то от тебя нужно. Это
люди, которые не позволяют тебе стать уникальным. Конечно, если кому-то
нужна твоя помощь, постарайся сделать всё, что в твоих силах, только помни: даже герои знают, когда следует отступить.
97. Прекращай уже всех за всё осуждать. Да, можно констатировать, что мир
неуклонно катится во влагалище собственной матери, но пока ты здесь -
постарайся хотя бы изменить это, а не просто пиздеть о своих желудочно-
кишечных наворотах.
98. Не слушай нас. Просто принимай к сведению. Делай вид, что мы здесь
совсем охуели и учим тебя жизни. Не соглашайся. Протестуй. Делай важный
вид, мол, ты и без нас знаешь, что тебе делать. Давай. Мы лишь надеемся, что
ты начнёшь думать. И если так, ты можешь ненавидеть нас, поминать
ублюдками и самодовольными свиньями. На здоровье. Расскажи всем, что
есть такие как мы, и нас нужно убивать, подвергать сомнению, репрессиям и
насилию.
Не родиться. Не быть вовсе. Быть никем.
Это лучше, чем быть такими как мы.
99. Притворись, будто ты - знаток всего-на-свете, киник, битник, критик, интеллектуал, лауреат нобелевской премии, божья роса, дар, уникум, личность, любимчик и последняя надежда. Притворись. И как только ты
поймёшь, что не соответствуешь собственному воспалённому реноме -
задумайся о том, что помимо возвращения в мир полный агонии, ты можешь
хотя бы попробовать начать двигаться в направлении достижения этого
реноме. Подобного будет достаточно. Вполне достаточно.
Хватит уже держать волосатые яйца во рту, когда тебя насилуют. Хватит
полагать, будто тебе необходимо стать господином. Стань человеком, а не
машиной по утилизации чьих-то идей или по переработке кофе, пива и
сериалов. Несомненно, ты можешь торчать на всём, что тебе выгодно, пить
всё, что пожелаешь, и трахать то, что тебя возбуждает. В твой монастырь
никто заглядывать не станет. Но сделай одолжение, перестань уже принимать
всё на веру. Подвергай информацию проверке и сомнениям.
В лучшем случае - попробуй научиться изъясняться так, чтобы люди тебя
понимали. Когда-нибудь это сработает. Уверяю.
100. Боль свидетельствует о жизни. Жизнь свидетельствует против тебя.
Судья - это всегда какой-нибудь жирный католик, вот-вот выходящий на
пенсию, обвинитель - всезнающий сынок в мамином блейзере, а адвокаты -
хромые гусеницы, в которых растёт кордицепс справедливости, но так и
остаётся паразитом, что управляет общей идеей несостоявшейся бабочки.
Во всём питомнике этой la vita nuova не найдётся места чему-то гуманному, даже если прозиметрум Данте перепишут адепты Красного Креста в
компании Эразма Роттердамского.
Единственное, что нам отводится, это уповать на удачу, искать нечто
красивое в тёплых кишках, размазанных по обочине, и размышлять над тем, как лучше сломать зубы: о бордюр или о поребрик.
А потом - пройти курсы хорошего человека.
Принять себя и Валиум Бетти Форд.
Обнаружить себя мёртвым на обоссанном матрасе в номере грязного мотеля.
101. Говорить правду - это самое простое вербальное действие, которому нас
научили. Как бы мы ни старалась понять, почему ложь зачастую вскрывает
себя, нам так и не удалось найти приемлемой точки опоры. В спину дует
ветер, шум в голове перекрывает разницу мыслей; мотылёк в животе мечется
от брюшной стенки к желудку; всё кажется недосказанным и пластмассовым, если информация - ложная, а мотив - скрытый.
Обезьяна видит. Обезьяна чувствует подвох. Обезьяна делает.
Сколько бы правды ни разбивало твои надежды и склеенные трижды сердца, это всегда правильно. Ведь заблуждения - папье-маше. Они будут послойно
ложиться друг на друга, создавая хрупкий капсид поверх твоих убеждений. И
когда у реальности не останется выбора, она одним тяжёлым ударом разобьёт
твои принципы, зажмёт череп в холодных тисках и начнёт давить, пока где-то
сзади не захрустит.
И не вздумай плакать, маленький человек.
Никто не отберёт у тебя то, чего нет у остальных. Ощущение себя в цунами
вечной борьбы, что накатывает волнами и не утихает, пока тело вырабатывает
инсулин. В тысячах ночных кошмаров ты видишь каждый отблеск сознания, меркнущего в длинных коридорах больничных храмов. Звенящая пустота, в