Глядя в зеркало, он вспомнил эту беседу, задумался, струя мочи побежала мимо писсуара, разбрызгивая капли на дорогой костюм от «Хуго Босс», он дернулся, чертыхнулся. Когда поднял голову, обнаружил рядом невысокого человека, который пристроился в соседний писсуар. Тот был в сером плаще, пыльных туфлях. Рядом с его ногой стоял черный, видавший виды портфель, с такими сорок лет назад ходили инженеры.
Как он умудрился так тихо войти? – подумал Севостьянов.
– Ваш крот арестован, – сказал человек глядя на то, как его переливающаяся струйка утекает в несколько черных дырочек писсуара. – Работало ФСБ. Изъяты сервера, логи, шифры. По всей видимости, следующим будете вы, потому что информация приходила непосредственно к вам. Мы предупреждали, что это рискованно, но вы посчитали, будто личный контроль важнее. Вы ошиблись.
Севостьянов похолодел. Он резко задернул ширинку, капли мочи побежали по ногам.
– Как? Это невозможно, – выдавил он. Безжизненный холод медленной тягучей субстанцией заполнял его внутренности. Иногда Севостьянов представлял, каков будет финал, и ему виделась испанская Ривьера, Бали, Мальдивы, может быть, Пхукет с его запретными удовольствиями, но никак не рабочий туалет с висящим наискось плафоном, дымящейся пепельницей на длинной изогнутой золотой ноге.
– Да, технически невозможно. Но каким-то образом Бойко смог. Каким? Мы выясняем, хотя это не главный вопрос. Главный вопрос – что делать с вами.
– Что делать со мной? – переспросил Севостьянов. Его парализовало, он даже не мог повернуть голову, чтобы посмотреть на собеседника. В отражении зеркала он видел наклоненный невзрачный профиль в тени шляпы с широкими полями. «Такие уже не носят», – подумал Севостьянов.
– Да, с вами. Вы понимаете, что за вами придут с минуты на минуту? Нам-то все равно, но ваш доклад на контроле у Самого, а значит, когда вас возьмут, вы заговорите.
Хоть бы кто-нибудь зашел, – подумал Севостьянов. Обычно тут полно народу, сделать дело спокойно не дадут, да еще накурят как в тамбуре общего вагона, а сейчас никого, ни одного человека. Где же они все?
– Но я могу сказать, что меня подставили, разве все так не говорят?
– Все так говорят по одной простой причине, – им сказали так говорить. Но вы же систематически использовали информацию для личных целей и перепродажи, что повлекло очень серьезные убытки у некоторых товарищей.
– Я ничего не продавал, это Бойко! Если мне и нужна была информация, только для подготовки доклада! – почти выкрикнул он, в надежде, что кто-нибудь из депутатов расслышит снаружи, зайдет и поинтересуется источником шума.
Кажется, человека в шляпе это нисколько не волновало. Он закончил дела, застегнул ширинку и теперь просто стоял рядом, глядя себе под ноги, туда где привалившись к его ноге, замер черный портфель.
Что в нем? – эта мысль сверлила мозг Севостьянова, он не мог сосредоточиться.
– В ваших интересах не орать. Не волнуйтесь, сюда никто не зайдет, если вы на это рассчитываете. Кто еще знает про ваш бизнес?
– Бизнес? Нн… никто.
– ФСБ на допросах не отличается мягкостью, вас будут пытать – долго, изощренно. Вы уверены, что ответ не изменится? Благодаря вашим стараниям, отозваны лицензии у трех банков, а их активы перешли к третьим лицам. Настоящие хозяева не слишком рады такому положению вещей. Готовитесь занять кресло председателя?
– Н… нет, я… я не… – Севостьянов всей массой ринулся на стоящего человечка, но тот, взмахнув правой рукой, нанес ему короткий удар в горло, отчего дыхание перехватило и он, словно сдувшаяся кукла, осел на пол.
– Я предупреждал, – сказал человек.
Севостьянов хотел открыть рот, но острая боль в горле свела спазмом эту возможность. Он не мог дышать! Схватившись обеими руками за шею, он принялся кататься по кафельному полу, изо рта вырывались гортанные хрюкающие звуки.
– А теперь послушайте меня. Мы ведь с вами давно работаем, успели узнать некоторые тайны друг друга, и то, что вы еще в бытность главы «Росмониторинга» не брезговали сливом конфиденциальной информации без нашего ведома – никуда не годится, на отдельные ваши шалости мы смотрели сквозь пальцы. Но теперь, когда вы стремитесь к власти, под удар поставлена вся отработанная система. Вы надеетесь взять под личный контроль самые передовые технологии, на которые у нас есть виды. Ваша самодеятельность очень не понравился Андрею Павловичу. И то, что вы через его голову представили доклад Самому – выходит за любые рамки субординации.
– Я… – прохрипел Севостьянов, – я… все исправлю, дайте мне…