Ларин начал было писать – что, как, расскажи подробнее, потом стер, переписал заново, более коротко, но выходило все равно фальшиво, неискренне, наподобие того, как мнимые друзья спрашивают: «Как дела, как здоровье». Он снова все стер, чувствуя себя полным ничтожеством, выглянул в окно, где ждала его скоковская «Вольво».
– Пап, что случилось? – спросил Олег, доедая бутерброд на завтрак.
– Мама прислала сообщение, с твоей сестрой все хорошо.
– Да? А почему у тебя такое лицо? Это же отличная новость!
– Отличная… – отозвался Ларин. – Ты прав. Все хорошо с Евой. Это главное. Просто сегодня у нас совещание в школе перед уроками, похоже, мне достанется.
– Из-за футбола?
– С чего ты взял?
– Все только об этом и говорят.
Ларин хмыкнул.
– И что говорят?
– Я же там не был, у нас под мостом в Лужниках проводились соревнования, но мне прислали видео.
– Видео? А ну покажи!
Олег протянул отцу телефон, где в группе вконтакте было выложено то самое видео матча, снятое с дальнего конца от места происшествия, точно разобрать, что происходит было сложно. Тем не он увидел, как еле передвигающаяся команда 10 «А» топчется у ворот, взлохмаченный Успенский орет, сложив руки рупором, стоя у кромки поля, в следующий момент он поднимает с земли зеленую бутылку пива и делает длинный глоток (он скажет, что это был лимонад, – подумал Ларин). В другой руке дымится сигарета. Он даже не расхаживает, скорее прыгает вдоль белой полосы, очерчивающей границы поля. Иногда он так сильно машет руками, что пиво выливается из бутылки и, пенясь, льется ему под ноги.
В конце концов, от команды беломаечников отделяется самый крупный игрок. Он медленно, покачиваясь, подходит к Успенскому, со спины трудно разобрать, что происходит, но со своего места Ларин видел, как капитан команды 10 «А» Житко что-то говорит однокласснику, тот отрицательно мотает головой и… мгновение спустя, – летит на беговую дорожку как мешок с картошкой, плюхается о гравийку, тело подпрыгивает и замирает. Бутылка пива закатывается под трибуну, оставляя тонкий мокрый след позади себя.
– Мда… – сказал Ларин, поворачиваясь к сыну. – Меня там не видно?
– А ты там был? Не, тебя не видно. Есть еще пару видео, но там только начало матча, никто не снимал все подряд, а когда случилось самое интересное, не успели включить телефоны. Круто он ему врезал, да?
– Да. Жаль, что не убил.
Олег посмотрел на отца с сомнением.
– Тогда бы вам всем досталось… кстати, когда наша машина будет готова? Что-то долго она в ремонте.
Ларин ковырнул вилкой яичницу.
– Наверное, я ее на запчасти продам. Дороже чинить постоянно.
– Ты всегда хвастался, что она без ремонта еще сто тысяч пройдет, только масло меняй.
– И на старуху бывает неберущийся интеграл. Поездим пока на Вольво.
Снаружи, за дребезжащим окном, копер принялся забивать сваю в землю. Он вгонял ее с завидным упорством, выдыхая, а потом с лязгом обрушивая огромную массу на железобетонную свечу.
– А где ты ее взял, пап? – спросил Олег, повысив голос, чтобы перекричать стройку.
– Друг дал на время… пока новую не купим.
– Новую? Ты хочешь новую машину?
БАММ! – грохнул копер.
– Скоро нам потребуется транспорт пообъемнее, – сказал Ларин. – Теперь кое-что изменится в нашей жизни. Не только в моей…
Олег с изумлением и даже испугом посмотрел на отца. То, что изменится, он осознал месяцев пять назад, когда у матери появился живот, но только теперь, оставшись с отцом вдвоем, пусть и на время, он понял, – так «как раньше», уже точно не будет.
С отцом что-то происходило, он менялся, перемены эти одновременно страшили и манили его – из тихого, скромного, никому не нужного и вечно забитого учителя математики он на глазах превращался в… Олег не мог подобрать слова для этой метаморфозы… внутри отца будто рос графитовый стержень, как на атомных станциях, он словно горел изнутри и раньше такого за ним не наблюдалось. Олег особенно остро это чувствовал в гостях у дяди Вити и тети Марго, которые хоть и были одного возраста с его отцом и матерью, но жили совсем иначе.
– Пап?
– Да.
– А… – Олег не знал, как подобраться к самому главному. – с Евой… все нормально? Она… нормальная?
Ларин отложил смартфон, на котором читал новости об убитом депутате Севостьянове, занимавшем прежде пост его свояка Виктора Бойко.
– С Евой? Почему ты спрашиваешь об этом?
У Ларина сильнее забилось сердце. Он изо всех сил постарался сохранить непринужденный вид и поспешил поставить кофе на стол, чтобы сын не увидел, как задрожали его руки.