Ларин откинулся на стул. Минутная пауза была в его распоряжении. И даже больше. От такой просительницы быстро не отделаешься.
Два дня он не спускался в подвал, наступила суббота, дежурство, вечером привезут новое оборудование. При обыске могли что-то обнаружить. В любом случае магниты лишь замедляют счетчик, они не уменьшают потребление энергии. Значит, парень, который сидит на пульте энергосбыта, в конце концов, поймет, – что-то не так. Школа не может потреблять гигантское количество энергии, особенно в ночные часы.
Текущий месяц придется целиком свалить на Эльвиру, она, конечно, же не сможет объяснить, откуда на щите магниты, но следствию и не нужно объяснение. Есть факт хищения, и она как должностное лицо ответит по закону. Хитрая Комарова же что-то подозревает.
С другое стороны, если Комарова решила, что магниты – его рук дело? Но с какой стати сторожу соваться в электрический счетчик, зачем ему, математику, которому кроме ручки и листа бумаги ничего не требуется, бесплатная энергия?
Как они их, интересно, вообще нашли? Разве что, следственная методика в таких случаях предполагает обязательную проверку счетчиков. Либо же был звонок со стороны энергосбыта.
– Итак… – услышал оно голос Комаровой. Женщина с пакетом молока уже ушла, дневник, раскрытый пополам, так и остался лежать перед Комаровой. – Вы ничего не видели, что могло бы навести меня на мысль, зачем это было нужно Эльвире? Магниты судя по всему, установлены не так давно, потому что общая недостача электричества в целом невелика, но даже это вызывает удивление. Общий баланс мы получим только в следующем месяце, но… давайте говорить прямо, кто-то ворует школьную электроэнергию.
Ларин кивнул. Он уже справился с эмоциями. Холодный расчетливый огонь светился в его глазах.
– Пыталась скрыть, например, перерасход на кухне. Ведь неизвестно, что они там пекут, бывает допоздна, до самого закрытия школы. Хотя, что значит, неизвестно. Все об этом знают.
– Я тоже об этом думала, – глядя в дневник, сказала Комарова. – Это может объяснить тот факт, что Анжела, по ее словам, не знает, что происходит. Она признала, что по ее недосмотру избили Успенского, но магниты… категорически отрицает. Так сказал следователь. У него, разумеется, были вопросы и ко мне… но я знаю, как с ними общаться, у меня брат в прокуратуре.
– Могли повесить работники столовой. Без согласования с Анжелой. Тогда ее просто подставили.
– Вовремя подставили, – тихим голосом сказала Надежда Петровна. – Мне не хотелось, чтобы и меня вывели под ручки, – она перевернула страницу дневника, – понимаете, Дмитрий Сергеевич?
Он подался вперед, глядя ей прямо в глаза.
– Очень хорошо понимаю, Надежда Петровна. Думаю, вам нужно начать с увольнения работников столовой. Кто еще в школе может заниматься коммерческой деятельностью кроме них? Ольга Владимировна на уроках кройки и шитья или Александр Иванович на металлорежущих станках прошлого века. Это смешно.
Она захлопнула дневник.
– Значит, вам ничего не известно про магниты?
– Я, как и вы, Надежда Петровна, даже не знаю, как они выглядят. Как идея для дома интересная, – Ларин вздохнул. – Только вы знаете, как я отношусь к закону. У меня документы ни разу за всю жизнь не проверяли.
Она поморгала глазами, будто в них что-то попало, потом посмотрела на Ларина.
Один их вид может напугать, на все же не стоит, на вас же лица нет, Дмитрий Сергеевич!
– Я знала, что вы ни причем. Это, скорее, мне было выгодно нацепить туда эти злосчастные магниты и спихнуть все на Песчинскую. Следователь так и намекнул, что у меня прямой умысел опорочить ее, но на него давит папаша Успенского, поэтому он решил разом повесить всех собак. С какой-то стороны мне ее жалко.
– Кто бы нас пожалел, Надежда Петровна.
– Это да, – вздохнула она. – Кстати… как жена? Родила?
– Да, – отозвался Ларин. – Девочка, Ева. Все отлично. Спасибо.
К его горлу подкатил ком, он мгновенно подсчитал в уме: чтобы оплатить дочке операцию в Японии, нужно отработать учителем в этой чертовой школе восемьдесят два года три месяца и семь дней.
– Ну и отлично, я рада за вас. Передавайте жене привет. И дочурке тоже. Даст бог, еще будет у нас учиться.
Бог не даст, – подумал Ларин. – Но я постараюсь.
Он вышел из кабинета, ощущая на спине ее пристальный взгляд.
Глава 54