– Ищем, товарищ капитан. Пока ничего, обычный замызганный подвал, только еще больше паутины с пауками, чем в погребе у бабки.
Издалека донесся голос:
– Эй, идите сюда, тут дверь странная. Мощная… закрыта намертво, – глухой стук огласил помещение.
Бойцы направились вглубь, смахивая с лиц прилипающую паутину.
– Вот она, – лейтенант Цейтлин постучал костяшками пальцев по двери.
– Дверь хоть и старая, но… скорее всего, она нам и нужна. Вскрыть сможем? – спросил капитан в полицейской форме.
Цейтлин покачал головой.
– Нет, товарищ капитан, это же сейф. По звуку слышно. Только взрывать либо стену ломать.
Капитан оглядел дверь, махнул рукой.
– Взрывайте, времени нет. Если ничего не найдем до половины седьмого, ордера не будет, а не будет ордера… – он замолчал, подразумевая, что не хочет говорить о том, кто получит по голове за самовольный обыск.
Специальный взрыватель «Ключ» закрепили в районе замка, бойцы спрятались за углом. Через несколько мгновений сильный направленный взрыв потряс подвал, посыпалась штукатурка, обломки кирпичей. Капитан, сощурившись, подбежал к тому месту, где на одной петле повисла толстая бронированная дверь.
– Петли не укрепили как следует, – сказал Цейтлин. – Растяпы.
Они включили фонари.
Парящая плотным слоем пыль поначалу не давала рассмотреть, что же находится в большой темной комнате, но когда все немного улеглось, капитан пожал плечами:
– Пусто. Здесь ничего нет. – Он посветил на пол. Пыльный, усеянный мелкой щебенкой и песком пол. Никаких признаков чего-либо ценного.
– Отбой, – сказал капитан. – Сворачиваемся и срочно уезжаем. Сюда едет кто-то из прокуратуры.
Они покинули подвал в молчании. Один только Цейтлин задержался у металлического шкафа, дверцы которого распахнулись от взрыва.
Внутри он увидел коробок спичек и пару желтых газет. «Правда» – прочитал он на обложке и хмыкнул. «№80 (22510) Четверг, 20 марта 1980 года Цена 3 коп», под названием газеты большой заголовок: «Работать без отстающих», в центре фотографии стоял улыбающийся молодой человек, его окружали симпатичные девушки в белых халатах. В руках они держали прямоугольные приборы, светящиеся разноцветными лампочками.
Повертев газету, Цейтлин бросил ее назад в шкаф. На выходе из комнаты он притронулся к выдранным с мясом петлям:
– Небось таджики делали. Эх… умельцы.
Ларин поднял голову к потолку. Он слышал взрыв, негромкий, скорее хлопок, потом невнятные шаги, обрывки голосов. Вряд ли они обратят внимание на пыльный слой бетона поверх люка, учитывая грязь, песок, который он раскидал – не должны, да и раствор сохнет быстро.
Он обернулся. В глубине ниш светились размеренные вспышки светодиодов, ровный мощный гул, наполняющий галерею, успокаивал.
Этот Успенский слишком далеко зашел, – подумал Ларин. Нужно с ним что-то делать. И как можно быстрее.
После того как он получил сообщение Дениса, сразу же выехал к нему домой. Денис хранил запасные ключи от квартиры в гараже «на всякий случай», он как-то показал Ларину, где именно.
– Его увезли какие-то люди в костюмах, с ними была еще женщина, красивая – сказал Джа. Скоков как-то представил Ларина учителем математики и тот смотрел на Дмитрия с нескрываемым восхищением, если не подобострастием. «Дмитрий Сергеевич поездит на Вольво, пока его машина в ремонте».
Ларин сорвал пломбу с двери квартиры, прошел внутрь, прикрыв за собой дверь. Передвигался он, сняв обувь, на цыпочках. Денис упоминал о чуткой соседке, сейчас лишнее внимание было ни к чему, приходилось действовать осторожно.
Осмотр квартиры Скокова занял около часа. После этого, совершенно ошеломленный Ларин поехал в школу, предстояло ночное дежурство, в которое он не сомкнул глаз до самого утра. Одна из дверей, замыкающих галерею, вскрытию которой он посвятил половину ночи, поддалась. Ему пришлось натаскать цемента, днем в рюкзаке он принес пять мешков, купленных прямо на строке около дома и бросил возле подвала. Когда в школе много людей, никто не смотрит, чем ты занят, зайти в техничку не составило труда. Он вычистил все следы своего пребывания в школьном подвале. Затем замешал раствор и как смог, залил пол.
Включив строительный вентилятор, купленный на рынке, вторую половину ночи он сушил цементное покрытие. Еще никогда он не испытывал такое удовлетворение от физической работы: представляя, что увидят завтра бандиты Успенского, он улыбался, направляя сопло фена на темные участки пола.
Он думал про фотографию, которую увидел на стене в гостиной Скокова – высокая женщина средних лет, полностью седая, с широкими, умными глазами стоит на ступенях буддийского храма, справа от нее гигантский Будда, слева – колокол с иероглифами, подле которого возвышается чаша, наполненная монетками с бьющим из нее фонтаном прозрачной воды. На табличке сбоку бронзовые буквы: «Amida mo zeni hodo hikaru», и чуть ниже для американских туристов: «Even Amitabha shines according to the money given» (Даже Будда сияет от денег (пер. с англ.).