Полет прошел без эксцессов, лишь в районе Гонолулу самолет здорово тряхнуло, обычно в такие моменты улыбаешься, а внутри исступленно твердишь акт Надежды: «Доверяю Тебе, так как Ты – верный, всесильный и милосердный. Ты дашь мне отпущение грехов, милость и вечное спасение».
Вместо божьей милости, на его плечо легла изящная кисть стюардессы, которая сказала приятным грудным голосом:
– Простите, это же вы Джек Фрэнкуотерс? Я смотрела ваше парное выступление с Дэйвом в четвертьфинале турнира в Портленде, это потрясающе!
Дэйв встрепенулся, страх исчез сам собой, он улыбнулся широкой обворожительной улыбкой.
– Все верно, Синтия, – он прочитал ее имя на бэдже. – Мы тогда добрались до полуфинала, но травяное покрытие не наш конек, слишком медленное.
– Так я угадала, вы и правда – Джек? Вас так трудно различить с братом, я тогда сказала подружке Сью, что угадаю Джека даже с закрытыми глазами.
Дэйв посмотрел на нее снизу вверх, ее взгляд недвусмысленно скользил по его сильным загорелым рукам.
– Это как же, если не секрет? А то мы сами порой друг друга не можем отличить.
– О, это мой маленький секрет, и я немного смущаюсь. Вы, когда отбиваете мяч, кричите с таким придыханием, что у меня мурашки по спине бегут. А Дэйв – он просто кричит.
– Вот как… – Дэйв снова улыбнулся. Лети Джек сейчас рядом, он бы выиграл хорошую бутылку виски.
– Спасибо, мисс Свенсон. Это помогает мне держать оборону.
– Вам принести напитки, Джек Фрэнкуотерс?
– Не откажусь от минералки, – Дэйв подмигнул ей, на что она покраснела.
В Токио его встречал дождь, улыбчивые японки, заглядывающиеся на высокого, стройного американца и бурлящая, перехлестывающая через край жизнь, – настолько плотная, насыщенная информационным драйвом, что даже он, истинный ньюйоркец, которого ничем не проймешь, выглядел ошеломленным.
Все, что сутки назад ему казалось достигшим апогея в технологическом развитии, будь то Tesla, Uber, Умный дом или виртуальная реальность, ставшие обыденностью, – здесь, в Токио, достигли невероятных вершин и развития, если же учесть, что весь город пестрел иероглифами, перевод которых часто отсутствовал, возникало ощущение инопланетности.
Немудрено, что японцы первыми легализовали биткоин и используют его наравне с обычной иеной, абсолютно не беспокоясь о последствиях. Они как будто специально призывают эти последствия, тогда как весь остальной мир тащится в арьергарде японского технологического чуда.
В длинной череде встречающих с большими белыми табличками он увидел фамилию «Фрэнкуотерс».
Его ожидал коренастый (а разве бывают другие, – подумал Дэйв) японец, с широким лицом, открытым, несмотря на узкие щелки глаз, взглядом, в сером костюме и белой рубашке с черным галстуком, производящий впечатление простого офисного клерка, хотя на самом деле занимал пост президента брокерской компании, торгующей на первой криптовалютной бирже в мире под названием Mi.Box.
Биржа размещалась в деловом квартале Токио Сибуя, по совместительству являющимся эпицентром ночной жизни столицы со всеми вытекающими атрибутами: здесь находились самые дорогие и фешенебельные ночные клубы, модные магазины, сотни, тысячи кафе и баров.
– Мистер Кабаяши?
– Мистер Фрэнкуотерс, как я рад вас встретить в Токио! Очень наслышан о вас и ваших… приключениях.
– Спасибо! Благодарю за встречу, я, признаться, несколько ошеломлен. После Нью-Йорка Токио кажется центром вселенной, не меньше. Обстоятельства нашей мм… встречи, также весьма загадочны, вы мне позвонили, когда я сам вас искал и не мог найти.
Японец заулыбался.
– О Токио, это город будущего, мистер Фрэнкуотерс! Мы можем организовать хорошую экскурсию, чтобы вы как следует разглядели все достопримечательности! А насчет встречи… чудес не бывает, мы живем в век интернета и квантовых технологий.
Они вышли из здания аэропорта, к ним тотчас подъехала черная Тойота, Дэйв заметил фирменный знак на радиаторной решетке.
Кабаяши распахнул перед ним заднюю дверь, сам сел спереди.
– Ваши вещи доставят в отель, мистер Фрэнкуотерс.
– Спасибо, мистер Кабаяши. Я подумал, что сейчас каждая секунда дорога. Поэтому, как бы мне ни хотелось, но экскурсию отложим на более позднее время.
– Конечно, мистер Фрэнкуотерс, это верное решение.
Поверни сейчас Дэйв голову влево и чуть назад, он увидел бы европейца средних лет, прилетевшим тем же рейсом, – в обычном невзрачном костюме и легком плаще. В правой руке он держал черный дипломат. Его никто не встречал, но он не стушевался, как многие иностранцы, при виде сотен надписей незнакомым алфавитом. Человек дождался автобуса, зашел внутрь, занял место у окна, после чего достал телефон и написал в секретном чате послание: