Сэм испугался, что Лесли покажет, какая у него струйка прямо здесь, в его кабинете, не слишком опрятном, но довольно чистом. Но тот лишь потряс руками, демонстрируя размер предмета, из которого вылетает струйка.
– Вся недвижимость летит к чертовой матери, на рынке кризис, кругом паника, а финансовый гений продолжает держать стабильно высокий процент. Посмотри вчерашний отчет по выплатам, Мейдофф уже разослал уведомления.
– Он гасит проценты, это не сложно, привлекая все новые и новые займы. Основные суммы у него никто не забирает, поэтому он так долго держится.
– Извини, Сэм, но в этот раз я воспользуюсь услугами других адвокатов. Если, конечно, ты не передумаешь в ближайшие пять минут.
Сэм сглотнул. В случае согласия, его комиссионные от сделки составят более трехсот тысяч долларов. Но…
– Лесли… прошу тебя, не покупайся, вложи деньги в алмазы, будет гораздо надежнее.
– Знаешь, чем мы отличаемся, Сэм?
– Чем?
– У меня внизу стоит личный Роллс-Ройс, я живу в собственном доме возле Центрального парка, и на выходных летаю на личный тропический остров. А ты сидишь в душном кабинете, благо, что на Бродвее, а не в Южном Бронксе и не видишь дальше своего носа, – он говорил беззлобно, в обычной назидательной манере, слегка покачиваясь и улыбаясь. – У тебя нет чутья, Сэмми. Юрист ты неплохой, но инвестор – никудышный.
Лесли Монтгомери допил виски, поставил стакан на стеклянный столик, заваленный бумагами по сделке.
– Я такой шанс не упущу, как бы ты меня не отговаривал. – Он зажмурился от удовольствия: – Какое же это счастье, засунуть раскаленную кочергу в тощую задницу Уильяма Джойса!
Потом Лесли вышел не прощаясь.
Через день или два – события тех дней плохо отпечатались в сознании Сэма, слившись в непрекращающееся безумие, фонд Мейдоффа рухнул. Лесли пришел в офис Сэма сильно пьяный, и пока адвокат спешно отправлял секретаршу домой, чтобы не травмировать ее психику, выстрелил себе в голову возле стены, которую так и не удалось очистить от крови и мозгов.
Теперь на том месте висела политическая карта мира, как фиговый листок над чьей-то чрезмерно раздутой самонадеянностью.
Мимо Сэма проносились роскошные лимузины, Бродвей сверкал миллионами огней, всюду висела реклама новой, самой дорогой постановки в истории театрального шоу «Человек-паук: Выключи тьму», над созданием которой работал сам великий Боно. Питер Паркер на лету целует Мэри Джейн Уотсон и та, кажется, совсем не против.
И хотя нутром он понимал, что дело, затеянное Фрэнкуотерсами не слишком законное, если иметь ввиду отсутствие законодательной базы, явно пахнет авантюризмом и множеством других проблем начиная от банальных скачков курса и заканчивая вопросами, которые обязательно возникнут у Налогового управления США. При этом, черт возьми, может и выгореть. Если оно и смахивало на аферу, – то настолько продуманную, изощренную, гениально сложную, что уже за одно это ее разработчикам следовало вручить приз в виде вкладов доверчивых граждан.
Сэм поднялся к себе в офис. Секретарша уже ушла, он достал бутылку виски, налил на дно и плюхнулся в кресло, которое стояло напротив той самой карты мира.
Никто из посетителей не догадывался, что скрывает нарисованная линия континентов, голубое пространство между ними, белые шапки полярных материков. Принимая клиентов, он обычно сидел к ней спиной, чтобы смотреть в окно – пролетающие там облака придавали его мысли воздушность и легкость. И только Фрэнкуотерсы знали, что на самом деле скрывает кусок глянцевого картона.
Он долго буравил взглядом очертания континентов. Иногда ему казалось, что карта начинает трансформироваться: из-под нее выступают границы, оставленные пятнами крови – образуя новые очертания, страны смешивались, наскакивая друг на друга, чтобы потом слиться воедино, приняв новые, доселе невиданные, странные и слишком сложные для понимания формы. Мир менялся на глазах.
Сэм подумал, что при удачном стечении обстоятельств никому не придется наклеивать вторую карту мира поверх первой.
Глава 26
Ларин обошел школу вокруг, проверяя, закрыты ли окна, не распивают ли на спортивной площадке спиртное (хотя ему было, по большому счету, плевать), не горят ли мусорные баки, которые поджигали ради прикола. Снаружи легче понять, во всех ли кабинетах выключен свет и не снуют ли в округе подозрительные личности.
Кабинет информатики располагался на втором этаже, его окна выходили во внутренний двор школы, и чтобы заметить свет в окнах, нужно было обойти школу со стороны яблоневого сада, того самого, через который пролегала тропинка в близлежащий пивбар.