— Я совершенно не понимаю, что происходит, — возмущенно выговариваю и трясу перед ним папкой. — С чего вдруг ты общаешься в моем присутствии так, будто я пустое место. Или на мне шапка-невидимка?
Перебираю пальцами волосы на голове. Майор следит за движениями моей руки, а потом мрачно выговаривает:
— Тебе кажется…
— Мне. Не. Кажется.
Он ругается сквозь зубы и сжимает кулаки.
— Может, тебе хотелось бы большего? — спрашивает со злой иронией.
Словно пощечину получаю. Глухую и колючую.
Ахаю. Отшатываюсь. Внутри каждая клеточка от возмущения трепещет, но всё же решаюсь уточнить:
— Что значит мне «хотелось бы большего»?
— Вдруг ты думаешь, что мы… мы… раз трахнулись… Черт тебя дери, Завьялова, — орет он на всю территорию усадьбы девятнадцатого века. — Я не готов к отношениям. Мне это все на хрен не надо.
— Почему ты считаешь, что я хочу отношений? — округляю глаза.
Нервно сглатываю ком в горле. Он издевается?..
— Ты же баба, вы все их хотите. Отношений этих. Слюни на них пускаете, — отвечает. — Как переспишь, так хер отвяжешься потом.
Не выдержав, бью его папкой по плечу. Мне всё равно, кто и что скажет. В темных глазах предостерегающие огоньки загораются.
— Я не гугл-аккаунт, чтобы от меня отвязываться, — с рыком выговариваю. — Вы много на себя берете, майор.
— Да ты что? — усмехается он, с интересом меня разглядывая.
Озираюсь на «Ладу Приору» Кологривого. Миша сигналит, торопится. Ему ещё дочку из школы встречать.
— Тимур Иванович, — уже спокойнее выговариваю. Всю волю в кулак собираю. — Прошу вас впредь обращаться ко мне как к рядовому сотруднику.
Развернувшись, тихо добавляю:
— И секс был так себе… на троечку.
Громко хлопнув дверью, усаживаюсь в автомобиль и украдкой наблюдаю за удаляющейся спиной.
Кое-как добираюсь до дома.
Сбрасываю одежду, напяливаю на себя выцветшую, растянутую майку и разогреваю ужин. Мама, слава богу, из комнаты не выходит.
Налив в любимую кружку чай, усаживаюсь за компьютер. Жму на кнопку.
Улыбаюсь. Не шумит, родненький.
Открыв страницу на сайте знакомств, не читая удаляю вчерашнюю переписку с Бойцовым. Абсолютно не хочу знать, как именно он отзывался о Сюзи, стоя с клизмой возле психдиспансера.
«Привет, Тимурчик!»
Ответ поступает незамедлительно:
«Пошла нахуй»
Фи. Как грубо. А вчера такой обходительный был.
«Ты, наверное, обиделся, да?» — печатаю от лица «Сюзи,23», а сама посмеиваюсь. Ну как есть блондинка! А на три буквы он тебя по ошибке отправил, деточка?..
Минут пять жду реакции, но надпись «онлайн» на страничке потенциального парня Сюзи всё такая же ярко-зеленая, а ответ он отправить так и не удосуживается.
«Понимаю, что обиделся. Я бы тоже обиделась»
Разбавляю переписку грустными смайлами и продолжаю:
«У меня просто вчера дедушка умер. Представляешь? И телефон неожиданно сел… А ещё в Тихом океане большое нефтяное пятно обнаружили».
Хладнокровно отпиваю чай из кружки.
Угрызений совести не испытываю. Дед у меня давно умер, с зарядкой телефона все в порядке, а уж нефтяные пятна — что ни день где-нибудь да обнаруживают.
Заметив, рядом с ником «Тимур, 32» еле заметную надпись «печатает…» ехидно улыбаюсь.
«А при чем здесь океан?»
Да! Да! Да!
В ладоши прихлопываю. Попался, птенчик. Такой большой, а на стандартную манипуляцию повелся. Как в игре для четырехлеток — вычислил лишнее.
Сюзи, 23: «Ааа… Да так, просто к слову пришлось. А ты долго ждал?»
Закусываю губу.
Тимур, 32: «Блядь, лучше молчи…»
Ржу в голос. Так тебе. Мистер «Не отвяжешься».
Сюзи, 23: «Прости, Тимурчик. Так получилось. Это жизнь, понимаешь. Сегодня пан, а завтра пропал, как мой дед. Наверное, надо загладить перед тобой вину?»
Отправляю тонну краснеющих смайликов.
Тимур, 32: «Если что я люблю горловой…»
Фу. Противный.
Ненавижу. Сжимаю горячую кружку до такой степени, что обжигаюсь.
Сюзи, 23: «Похороны у дедушки через неделю. Мы спастические иудеи. Траур для нас — не пустой звук, Тимурчик. Поэтому пока не могу…»
Для нормальных людей спастичность — это особенность состояния мышечной скелетной ткани, но у Бойцова другая проблема — спермотоксикоз, поэтому он не замечает абсолютно никакого несоответствия.
Тимур, 32: «А когда можно будет?»