минуты все было кончено. Оставаясь на члене, она уткнулась носом мне в грудь и мучительно вздрагивала, расставаясь с возбуждением и горячим фаллосом,- отдавшим ей себя до конца. .
емного погодя, отдыхая на моем плече, она тихо проговорила:
- Вы не беспокойтесь, я любого надую..
Я решил, что надувать она будет Ованесяна. аступило время обеден- ного перерыва. В столовой, в которую я вышел в полном параде,
стол ломился от яств. Все были на месте, все радостно возбуждены, только Леокадия встретила меня с поджатыми губами. Дефлорация
Тони от нее, разумеется, не укрылась и она осуждала меня за это. "Все засвечено!" - успокоил ее. Она кивнула головой.
Девочки румяненькие, оживленные. Мы очень хорошо посидели
дружным коллективом, крохотными рюмочками попивая легкие вина
провозглашая тосты, за школу, за педагогические успехи Леокадии
Митрофановны, за женщин и мужчин, за меня в целом и за мой фал
лос в отдельности. Последний тост я предложил за новый, достойный отряд служительниц действительно, самой гуманной профессии, вра- чующих не только тело, но и душу, дающих стимул к творчеству, к
успехам в делах, к самой жизни.
К этому времени дружный коллектив вполне созрел для группо
пого секса, что было не более, чем естественно, поскольку я их толь- ко раздразнил. Спросил Леокадию, не собирается ли она принять
личное участие?
- Я тебя подожду. е усердствуй особенно, хватит одного про
кола... Вернулся в спальню, разделся и лег. Девочки вошли следом лихорадочно сбрасывали с себя одежду, сверкали попочками, клуб
ничками сосков, разноцветными лобочками. Член опять заворочался. Боже мой! Сколько же ему надо. Девочки, поглядывая на вновь рас- цветшую головку, не очень решительно приближались к постели, по- том набрасывались на меня и, с урчанием делали с моим телом все, что им хотелось. Кому-то хотелось меня целовать, кому-то гладить
кому-то щипать. Сразу двое занялись членом, "мешая друг другу, кто- то ввел в себя большой палец моей ноги, кто-то щекотал мошонку и перебирал яички, кто-то залез пальцем в мою прямую кишку. ако
нец кто-то, наверное Тоня, заглотила головку и я под урчание и щекотание, идущие со всех сторон, высасывая сладкий сок из какой-то девочки, выдал блестящую струю. Тонечка не была эгоисткой она не
стала заглатывать ее, поделилась с подругами и те размазали сперму по щечкам и грудкам. А я, прихватив халат, вышел к Леокадии.
- ачинающие гетеры, возбудившись со мной, набросились друг на
друга. По-моему, самым большим успехом пользовались у них мини
бюстик Зоси и зад Тони.
Едва я вошел, Леокадия ухватила за мошонку и поставила ря
дом с собой, вся отдавшись зрелищу игр юных лесбиянок. Дотом
развернула кресло на сто восемьдесят градусов, встала на него коле- нями, свесив груди через спинку, и, не отрывая взгляда от побоища. хлопнула себя по белому заду. Возбуждение от шабаша по ту сторону зеркала было впечатляющим, я с удовольствием излил его в Леока
дию. Прилег отдохнуть. Она оставалась в той же позиции.
Все. а сегодня хватит. Принял душ. Уходя оставил записку: "Кла ва - И П., Кира -Б.Ш., Мира-Ладманису, Тоня-Ованесяну, Зо
ся - Эвансу". Тот же расклад передал -Моисею и посчитал свою за- дачу выполненной. о через пару дней звонит Леокадия и жалуется,
что Ладманис за две ночи не смог помочь Мирочке стать настоящей
женщиной и посылает ее к хирургу, а та, естественно, не хочет. Ведь. это воспоминание на всю жизнь. Она просит помочь ей дядю Колю.
Все понял. Сегодня на Декабристов просмотр лесбиянки, вот мы
и совместим приятное с полезным.
Обеденный стол накрыт на четыре персоны. Лесбиянка Вероника
смотрится великолепно. Леокадия с нее глаз не сводит. А Миру я в первый момент не узнал. Так измениться за три дня могла только жен- щина с большой буквы овая прическа, новое платье, новый гордый
поворот головы, снисходительная небрежность в обращении. Все вы- верено. Все точно.
Как устроилась?
Все прекрасно, ответила новым грудным голосом, не удер
жалась и показала кольцо с бриллиантом. Все ясно. Ладманис на на- шей меди делал восьмой миллион и мог быть щедрым.
Леокадия. как горячая норовистая кобыла рвалась со старта и,
по ее предложению кофе оставили на потом. Хищно дыша, она увела
Веронику в зеркальную спальню, а я предложил Мире отправиться
со мной. Она как и другие выпускницы, не подозревала о второй
спальне, но не стала тратить время на удивление. Ее великолепное тело словно патокой, было облито бордовым платьем с блестками.
Едва переступив порог, она повернулась ко мне, подняв руки:
- Сними!
Под платьем были только заросли на лобке Она тут же, решитель
но приступила к моим одеждам и они полетели в разные стороны.
- А не хочешь взгляйуть? - показал я на прозрачную стену,
У нее даже рот открылся от неожиданности.
За зеркалом Леокадия с раздувающимися ноздрями, мучительно
страстно с рычанием взасос целовала свою любовницу, сбрасывая ее. тряпки. Вероника стояла неподвижно с закрытыми глазами высоко
подняв голову, вся отдаваясь хищным рукам Леокадии и только взды- мающиеся груди выдавали ее тяжелое, судорожное дыхание и радост- ное предвкушение. Вероника стояла обнаженной. Мира не отрываясь
смотрела на нее, я раздевался самостоятельно. Леокадия рычала, раз деваясь в сторонке. .
Вероника была прекрасна. Двадцать два-года - пора расцвета
женской красоты Уже видны зачатки зрелости, но и юность еще жи
вет в каждой клеточке тела. Утро розы, бутон которой еще не опал. и грамма лишнего веса и в то же время все выпукло, гладко, неж
но. Великолепные груди, упругие полные жизни с блестящей кожей
Трогательно нежный, беззащитный живот с бесстыдно открытой рас
селиной, котирую не затенял легкий пушок на лобке.