— Поднимите решетку и войдите в кабину.
— Решетка заперта на замок, — спокойно отозвался Мин.
Элайджа дал два выстрела по замку.
— Да вы больной!
— Поднимите решетку и входите в кабину, — повторил Элайджа.
Мин ухватился за решетку и поднял ее. Потом вошел в большую зарешеченную кабину примерно два на четыре метра, где стояла тележка с мастерками. Полицейский указал ему на джойстик и небольшой контрольный экран в углу.
— Давайте, запускайте машину.
— Я не знаю, как.
— Значит, попытайтесь.
Мин застыл, почувствовав на затылке сталь пистолета. Ему словно обожгло шею у корней волос. Он знал этот грузоподъемник, не раз видел, как он работает, а потому сразу его включил. Мотор, закрепленный на потолке, загудел, и кабина поползла наверх по бесконечной кремальере, которая карабкалась по зданию высотой более ста этажей и казалась такой хрупкой: подумаешь, всего какой-то рельс…
— И куда мы дальше? — осторожно спросил Мин.
— Наверх.
Бом-бом-бом. Механизм звонко ударял по рейкам рельса, и кабину трясло. Дождь крупными каплями лупил по ним сквозь решетку. Этажи проплывали вниз, и землю уже не было видно, ее сменил более просторный пейзаж.
— У меня кружится голова, — заявил Мин, однако в его голосе не было ни малейшего страха.
"Этот тип насиловал, мучил и убивал, получая при этом колоссальное наслаждение, и к тому же железной рукой правил своей империей, так что не надо его недооценивать", — подумал Элайджа, опираясь спиной о решетку.
— Заткнитесь, — сказал он.
— Вы что, собираетесь меня убить? Так, чтобы никто не смог вас изобличить?
Ствол пистолета быстро и сильно ударил Мина по губам, и он согнулся пополам, закрыв лицо руками.
— Вы мне выбили зубы, черт бы вас побрал!.. Что вам, в конце концов, надо?
Элайджа ничего не ответил. Одна за другой тянулись секунды, и, по мере того, как двое людей поднимались к небу, время превращалось в тягучую, гибкую материю. Прислонившись спиной к решетке, Элайджа стоял неподвижно, держа Мина под прицелом. Он чувствовал вибрацию кабины и наблюдал, как город уходил далеко вниз. На высоте порывы ветра становились все сильнее. Кабина остановилась. Она не останавливалась автоматически на каждом этаже — видимо, просто на что-то натолкнулась и застыла точно напротив бетонной платформы с другой стороны от двери. Они повисли спиной к пустоте на высоте четырехсот метров от земли.
— Выходите.
Мин осторожно, но без всякого страха взглянул на Элайджу. В его глазах читалось скорее коварство и хитрость, как у кота, который притаился и ждет. На подбородке и мокрой фуфайке виднелись пятна крови. Бизнесмен опять поднял решетку кабины. Для своего возраста он был на удивление ловок и силен. Распахнув решетчатые дверцы, ступил на бетонную платформу, которая была на тридцать сантиметров выше пола кабины.
Элайджа вышел за ним и указал дорогу. Мин снова бросил на него взгляд, на этот раз удивленный.
— Вы бывали здесь раньше?
Старик не счел нужным ответить. Над ними не было ничего, кроме переплетения стальных балок, ни крыши, ни навеса, и дождь хлестал их по головам.
— Туда, — сказал Элайджа.
— Куда это мы идем? — снова заговорил Мин, шагая по бетону. Из-за выбитых зубов он шепелявил.
— Заткни свою поганую пасть.
— Вы не имеете права, — сказал Мин удивительно поставленным голосом. — Вас посадят в тюрьму. А вы знаете, что люди триады делают с полицейскими в тюрьме.
— Ты снова хочешь уйти от рук правосудия, — вдруг сказал Элайджа, словно оправдываясь. — Опять собираешься улизнуть.
— Правосудие?… — осклабился Мин, снова обретя уверенность. — А что, здесь где-нибудь есть суд? Кто-нибудь говорит о справедливости, о чести, кто-нибудь зачитывает приговор? Да потому что у вашего суда нет ни справедливости, ни чести. Впрочем, вы сами это прекрасно знаете… В судах никто не говорит правды. Все врут. Адвокаты, судьи… Вся ваша справедливость — одна видимость. Если в этом мире и существуют места, где нет ни чести, ни справедливости — так это суды…
— Ты закончил?
— Нет. Я предлагаю тебе стать богатым. Что ты скажешь о десяти миллионах долларов? По одному моему звонку их переведут на любой счет, по твоему выбору. Мои активы арестованы, но не все. У меня есть тайные счета, офшоры, стоит только позвонить. Ведь время пока есть…
— Иди вперед…
Мин остановился. Бетонная площадка была не особенно широка. Дальше шел шаткий лабиринт переходов из железных листов, наброшенных на стальные балки, а сквозь них просвечивала пустота. Головокружительная пустота. Несколькими этажами ниже были натянуты сетки безопасности, а здесь ветер буквально сбивал с ног. Он выл тут на свободе, в открытом пространстве, и Элайджа ощущал себя как в аэродинамической трубе.