Вдруг раздался отстраненный, сухой, надтреснутый голос:
— Убери отсюда эту шлюху.
Диана выключила компьютер, вся охота писать пропала. Повернув голову, чтобы отключить питание, она застыла. Под дверью виднелась тень… Она не двигалась. Диана затаила дыхание, не в силах пошевелиться. Потом любопытство и возбуждение взяли верх, и она бросилась к двери.
Но тень снова исчезла.
Часть II
Добро пожаловать в ад
10
В воскресенье, 14 декабря, в восемь пятнадцать утра, Дамиан Рик, по прозванию Рико, двадцати восьми лет, отправился на пробежку в горы. День выдался пасмурный, и было ясно, что сегодня солнце не выглянет. Проснувшись, он вышел на просторную террасу своего дома и увидел, что улицы Сен-Мартена тонут в густом тумане, а над городом висят тучи, причудливыми арабесками завиваясь вокруг горных вершин.
По причине скверной погоды Рико решил ограничиться короткой вылазкой, чтобы проветриться, окончательно протрезветь, и выбрал путь, который знал наизусть. На рассвете, точнее, несколько часов назад, он, пошатываясь, вернулся домой с дружеской попойки, где еще и выкурил несколько сигарет с наркотиком, а потому заснул, не раздеваясь. Проснувшись, после душа, чашки крепкого кофе и еще одной сигаретки, выкуренной на террасе, Дамиан рассудил, что свежий воздух вершин будет ему весьма на пользу. На обратном пути Рико собирался купить накат для работы с доской. Дело это непростое и требует твердой руки.
Рико рисовал в стиле БД.[19]
Это замечательное умение позволяло ему трудиться на дому и жить в свое удовольствие. Его черно-белые работы, выполненные в очень мрачной гамме, пользовались успехом, и он быстро приобрел известность в узком мирке независимых рисовальщиков комиксов. Рико увлекался горными лыжами, альпинизмом, горным велосипедом, прыжками со склонов на парашюте и очень любил путешествовать, а потому счел Сен-Мартен идеальным местом для жизни. Профессия и современные средства коммуникации позволяли ему поселиться вдалеке от Парижа, где располагалось издательство «Анфер» — «Преисподняя». Он появлялся там с полдюжины раз в году. Поначалу жителям Сен-Мартена было никак не привыкнуть к его карикатурному виду: к черно-желтым мексиканским косичкам, к бандане и пончо цвета апельсина, к многочисленным пирсингам и малиновой бородке. Летом они получили возможность полюбоваться сногсшибательной трехцветной татуировкой, покрывавшей все его тело. Ни шорты, ни майка-дебардер не скрывали этого истинного произведения искусства. Тем не менее Рико признали своим. Он был не только талантливым рисовальщиком, но и обаятельным человеком, с острым, но не обидным юмором, с необыкновенной деликатностью общался с соседями, в особенности с детьми и стариками.
В то утро Рико надел туристические ботинки, на наушники цифрового плеера натянул шапочку с ушками, какие носят крестьяне на высокогорных плато в Андах, и неспешной трусцой направился к тропе, которая начиналась сразу за супермаркетом, метрах в двухстах от его дома.
Туман все не рассеивался. Он вился вокруг тележек на пустынной стоянке у супермаркета. Оказавшись на тропе, Рико побежал широкими шагами. Часы на церкви за его спиной пробили восемь. Звук колокола доносился до него, как сквозь вату.
Надо было смотреть под ноги, чтобы не попасть в выбоину на тропе и не наскочить на торчащие повсюду корни и камни. Два километра по относительно ровной поверхности под шум потока, который он то и дело пересекал по мостикам из пихтовых стволов, — и тропа пошла вверх. Рико почувствовал это по напряжению в ногах. Туман стал понемногу рассеиваться. Дамиан различил металлический мост, пересекавший ноток чуть выше, как раз там, где он ревел и пенился. Это был самый крутой участок тропы. За ним она снова становилась пологой. Подняв голову и рассчитывая усилие на подъем, Рико заметил, что под мостом что-то висит. Какой-то объемистый мешок, привязанный к металлическому щитку. Он снова опустил глаза, чтобы не споткнуться на последних извивах тропы перед мостом. Пульс его дошел до полутораста ударов. Но когда он снова посмотрел наверх, сердце чуть не лопнуло. Под мостом висел не мешок, а человеческое тело! Рико застыл на месте. От крутого подъема и внезапного волнения дыхание у него совсем перехватило. Он уставился на тело, широко раскрыв рот и пытаясь отдышаться. Последние метры перед мостом художник прошел уже пешком, упираясь руками в бедра.