Однако бесконечно любоваться происходящим нельзя, мне надо убираться отсюда. Я стараюсь аккуратно втыкать передачи, чтобы не доломать эту колымагу. Не хочется оказаться посреди дороги со сломанной машиной.
И нужно решить ещё одну проблему… Я, мать его, знаменитость! А это сильно осложняет попытки скрыться от властей, ведь если тебя в лицо знает каждая собака, то рано или поздно тебя найдут.
Значит, это самое лицо надо по максимуму закрыть. Чем я и начинаю заниматься, выезжая на трассу.
На заднем сидении лежат рыбацкие принадлежности и в том числе кепка, которую я и надеваю. Она воняет рыбой, что неприятно, но зато так я сойду за колхозника на раз-два!
Следующим атрибутом моей маскировки становится использованная марлевая маска, лежащая в двери. К сожалению, она здесь одна. Я надеваю её обратной стороной — других вариантов нет.
За время службы меня отучили брезговать средствами маскировки. Если это поможет, то я вполне могу натереться коровьем дерьмом. Жить захочешь — и не на такое пойдёшь. А здесь всего лишь использованная маска и провонявшая кепка — переживу.
В попутном направлении едут всё больше и больше машин, образуется пробка. Если поначалу я ехал под сотку, то теперь плетусь медленнее старенького мопеда, который обгоняет меня по обочине.
Навстречу проносится колонна военных и полиции. По воздуху следует целая армада вертолётов, в том числе и грузовых. Замечаю даже здоровенный винтокрыл, похожий на большой квадрокоптер.
Все они следуют к червоточине и это понятно. А вот что неясно, так это: что они с ней собираются делать? Закрывать? Удерживать периметр? Исследовать?
Дабы получить ответ на этот и другие вопросы, я откапываю в сумке рацию и включаю её. Сперва из неё доносятся не особо интересные переговоры: кому и куда следовать.
Однако уже через минут десять медленного движения в сторону Рыбинска, мне таки удаётся подслушать нечто важное.
— Всем отрядам приказано эвакуировать население в радиусе пяти километров! — требует женский голос. — Нам доложили, что червоточина не подлежит экспансии. Расчётное время прибытие отряда по зачистке двадцать восемь минут. К этому моменту никого не должно быть в зоне поражения!
— Хм… Пять километров… — рассуждаю вслух. — Они планируют сбросить бомбу? Но зачем тогда отряд по зачистке…
Я очнулся где-то час назад, а вопросы всё копятся и копятся. Однако сейчас мой приоритет — добраться до города, переодеться и найти место, где можно будет переждать. Уж не знаю, какие методы поиска беглецов в этом мире существуют, а потому буду действовать максимально скрытно.
Примерно через полчаса пробка рассасывается, а ещё через минут пятнадцать я оказываюсь на окраине Рыбинска. В сам город заезжать смысла нет, поэтому я сворачиваю, не доезжая до него.
Почему? Да потому что там наверняка стоят камеры, по которым меня могут легко отследить. А вот грунтовые дороги — лучшие друзья разведчиков. По ним всегда можно пробраться в относительно небольшие города.
Я катаюсь по улочкам в поисках того места, где смогу купить одежду. Вскоре натыкаюсь на небольшой провинциальный рынок. Здесь много цыган и совсем нет камер — идеальное место.
Тут я без проблем подбираю максимально обыденную одежду, чтобы походить на работягу и даже немного бомжа. Если ты выглядишь, мягко говоря, не очень, люди стараются на тебя не смотреть. Никому не приятно встречаться взглядом с зачуханным бездомным.
На всё про всё я трачу всего семьсот пятьдесят рублей, что косвенно говорит об уровне цен, к которому я привык, когда ещё жил на Родине. Это радует, ведь не придётся тратить время на пересчёт сумм и на их сопоставление.
Дедову колымагу я продаю за три пятьсот тем же цыганам. Она мне более не понадобится, так как её будут искать с большой долей вероятности. Либо дед меня сдаст, если выживет, либо всё-таки найдут видео с камер, которые я мог не заметить.
Теперь нужно найти место, где смогу залечь на дно хотя бы на пару дней. Люди в этом районе бараков и одноэтажных деревянных домов бедные, что позволит легко купить убежище. Правда, надо быть осторожнее с этим делом, дабы не нарваться на тех, кто захочет лёгких денег.
С тяжёлой сумкой на плече, с закрытым кепкой и маской лицом я брожу по пригороду Рыбинска и подыскиваю подходящую лачугу. В основном тут живут семьи, что мне совершенно не подходит. В идеале мне нужна одинокая старушка, которая может сходить в магазин и будет держать язык за зубами.
Спустя час блужданий, я натыкаюсь на домик, стоящий на горе. Хоть он и кривой, но ему повезло больше, чем соседним строениям, которые сгорели дотла. Но самое главное — перед ним на лавочке сидит та самая бабушка в кокошнике. Сидит и играет с кошками.