На этот раз усмехнулся Чоба, – он посмотрел на Пронина блестящими и чуть выпуклыми, глазами, похожими на спелые чёрные вишни, и Пронину показалось, что в глазах этого мальчика таится какая-то насмешка.
– Ведь пришли вы сюда не для того, чтобы нам помочь, – откровенно сказал Чоба, – а для того, чтобы получить помощь от нас.
– Как так? – озадаченно спросил Иван Николаевич. – Это ты в чём же меня подозреваешь?
– Да ведь мы уже не дети, – внушительно сказал Чоба. – Мы понимаем, что к чему.
– Что же ты понимаешь? – недовольно спросил Тарановский, – ему не нравился задиристый тон Чобы, если он так разговаривал с самим Прониным, ему ничего не стоило в таком случае напасть и на райком комсомола, и на Тарановского в частности.
Так оно и оказалось, Чоба только и ждал вопроса Тарановского.
– То и понимаю, что райком сам не может, вот ты и кинулся за помощью к варягам!
– Постой, постой, – сказал Пронин. – Во-первых, неясно чего не может райком и, во-вторых, кто же это варяги?
Ему уже было ясно, что в варяги попал он сам!
– А очень просто, – сказал Чоба, нимало не смущаясь. – Относительно варягов я, конечно, загнул, мы понимаем, что нужно вам от райкома, а райкому от нас…
– Постой, постой, – ещё раз остановил его Пронин. – Кроме тебя ещё кто-нибудь из комсомольцев в школе есть?
– А как же, – сказал Чоба. – Костя есть Кудреватов, Ната Коваленко, оба члены комитета готовят выпускной вечер… – Он почему-то вдруг покраснел. – Ну, и Раиса…
– Ну, Раиса, конечно – подтвердил Тарановский и улыбнулся.
– Почему конечно? – спросил Пронин.
– А потому, что Раиса его подружка, – объяснил Тарановский, – Куда конь с копытом, туда и рак с клешней!
Пронин думал, что Чоба как-нибудь отрежет Тарановского или огрызнётся, но в ответ на эти слова он не сказал ничего.
– А нельзя ли их всех попросить сюда? – спросил Пронин. – Поговорим вместе.
– Пожалуйста, – согласился Чоба. – Я и сам хотел…
Он вышел позвать товарищей.
– Видите, какое настроение? – сказал Тарановский. – С места не сдвинешь.
– А по-моему боевое настроение, – сказал Пронин. – Мне даже нравится.
– Вам всегда всё нравится, вы и выговоров объявлять не любите, – недовольно сказал Тарановский. – А иной раз полезнее припугнуть!
– А что это за Раиса? – поинтересовался Иван Николаевич, не отвечая Тарановскому. – Парень как кумач покраснел.
– Старая любовь, к ней уже все привыкли, – объяснил Тарновский со снисходительным видом. – Подружка Чобы, Он с ней ещё с детских лет дружит. Когда у неё отца во время войны убили, а Чоба был ещё совсем крохотным мальцом, так он всё у матери хлеб воровал и Райке таскал, ведь у Райки совсем есть было нечего. Она за ним вот уже лет десять, как тень ходит, и Васька за родных сестер никогда так не заступается, как за Райку. Их ещё с детства порешили, и всем ясно, что они и на самом деле поженятся, нет силы, что может их разлучить.
– Вот это я понимаю, любовь! – сказал Иван Николаевич и даже не без некоторой восторженности, хотя эта самая восторженность не была свойственна его характеру, восторгаться Пронин и не умел, и не любил.
– Или привычка, – поправил его Тарановский.
– Привычка к прекрасному – поправил его в свою очередь Иван Николаевич. – По-моему – Ромео и Джульетта, – читал?
– Слыхал и даже видел в кино, – сказал Тарановский.
– А почему не читал? – спросил Пронин.
– Некогда, – сказал Тарановский. – Вы же сами упрекнули меня, что я редко бываю в низовых организациях.
– А мне ты думаешь было не некогда? – возразил Пронин. – тоже вечно торопился, однако же сумел прочесть.
– Нет, Иван Николаевич, мне, право, не до Шекспира, – упрямо возразил Тарановский. – Я за советской литературой и то плохо слежу, вот подожду, когда Твардовский напишет «Раису и Василия», тогда прочту.
– Напрасно, – сказал Пронин. – Нам своих родственников следует знать. Возможно, что и Чоба не читал Шекспира, но Ромео, по – моему, ему прямая родня…
Они так и не закончили диспут о Шекспире, – в класс вбежали Чоба и с ним целая компания, – вбежали и остановились.
Сбившейся смущенной кучкой стояли они перед Прониным.
– Ну, здравствуйте, – сказал Иван Николаевич и кивнул Чобе. – Знакомь, мы ещё незнакомы.
– Костя Кудреватов, Маруся Коваленко, – назвал Чоба своих товарищей. – Оба члены комсомольского комитета. А это – Терехин, Саша Пасько, Валя Гриценко. – Он перечислил всех, за исключением одной девушки, помедлил, но назвал и её. – А это – Раиса…
Иван Николаевич со всеми поздоровался за руку и на Раису, конечно, посмотрел внимательнее, чем на других.