– Думаешь тихий притон? Хорошо, поезжай, может ещё, что выяснишь.
– Слушаюсь, не бойтесь, всё выясню и доложу.
– Чего мне бояться? Это ты сейчас бойся остаться без обеда. Ноги в руки и заодно с фотороботом по квартирам. Может, что ещё нароешь.
– Правильно как без обеда, так сразу Ванечка.
Марта прошла в свой кабинет.
– Господи пусть это будет не Артём. Интересно, каким он стал? А в принципе, я не знала толком, каким он был. Столько лет прошло, может, изменился. Что это я, совсем скисла.
Марта подошла к окну. Внизу шумел город.
– У нас с ним всё закончилось, не успев начаться. Странная и непредсказуемая штука жизнь. Белые ночи. Ночи любви. Сейчас в Петербурге, как и тогда, стоят белые ночи. А была ли любовь? Или тогда нас с Артёмом окутал туман влюблённости? Как можно определить это состояние после первого в твоей жизни поцелуя? Первого признания в любви.
***
г. Ленинград. 1988 г.
В эти дни Марте казалось, что она наполнена счастьем и от этого она легка, как воздушный шарик, поэтому в любой момент может взлететь и улететь, подгоняемая ветром надежд навстречу любви. Она сама себя не узнавала. Ей казалось, что без Артёма, она теперь и дня не проживёт. Если им придётся расстаться, она просто умрёт.
Но, несмотря на все предостережения Насти, случилось то, о чём Марта старалась даже не думать. В эту встречу с Артёмом они попали под сильный дождь и промокли до нитки.
– Давай зайдём ко мне. Настя уже, наверное, дома. Согреемся чаем, – предложила Марта.
– Нет, сегодня зайдём ко мне. У тебя мы уже были, – Артём уверенно взял руку Марты и повёл её к остановке автобуса.
– Неудобно, я в таком виде. Мы с твоей бабушкой не знакомы, что она скажет, увидев такую мокрую курицу?
– Не скажет и не увидит. Капитолина Захаровна Лисневская уехала на дачу по срочному делу. Вернётся только завтра к вечеру.
Квартира бабушки Артёма напоминала музей. На стенах множество старых фотографий, на старинном комоде, бюро какие-то красивые статуэтки. На большом круглом столе огромных размеров антикварная настольная лампа в красивом абажуре.
– Мадам не хотите принять душ, отмыть следы ваших городских похождений? – Артём картинно поклонился, приглашая Марту в ванную комнату.
– С удовольствием, если вы пока я принимаю ванну, приготовите мне кофе.
– С коньяком?
– С молоком, чтобы не простыть окончательно.
Смеясь, Марта взяла махровую простынь, принесённую Артёмом и скрылась в ванной комнате.
Развесив мокрое платье на сушке, она включила душ, но неловким движением задела ванную шторку и та, соскочив с кронштейна, вместе с холодной и скользкой шторкой, оглушив Марту по голове, с грохотом упала в ванну. По пояс раздетый, в одних и без того мокрых джинсах Артём, заскочил в ванную комнату. Освободив Марту от липкой плёнки, он обнял обнажённую девушку и крепко поцеловал её в губы. Обессилев от непознанного чувства страсти, Марта дала перенести себя в комнату, где полностью отдала своё тело любимому.
Очнулись утомлённые от любовных игр влюблённые только следующим утром, от крика возмущения вошедшей в квартиру бабушки.
– Это что за вертеп? – разъярённая Капа с ужасом в глазах смотрела на обнажённую, чуть прикрытую простынёй парочку, – немедленно, – прошептала она, не дав понять, что надо делать немедленно. Возгласы ужаса доносились из кухни, где на столе осталась открытая бутылка шампанского, из ванны, где на полу лежала клеёнчатая шторка.
– Бабушка не кричи, я всё уберу. Лучше познакомься. Это моя Марта, – говорил Артём, поворачиваясь к стоящей за его спиной девушке.
– Вон, вон из моего дома! – тихо прошипела бабушка, принимая величественную позу Ермоловой на её знаменитом художественном портрете.
– Хорошо, тогда и я уйду, – тихо сказал Артём, сняв уже сухое платье Марты в ванной и одевая на себя совершенно мокрые, так и не успевшие высохнуть джинсы.
– Нет, Артём, останься. Потом созвонимся. Извините, – крикнула Марта и выскочила из квартиры.
– Стыдно, господи, как стыдно, – Марта заплакала. Она оглянулась, думая, что Артём всё же не послушает её и ринется следом. Но Артёма не было, – правильно, всё правильно.
Через некоторое время Марта с красными глазами от слёз вбежала в свой подъезд. Настя, увидев девушку в окно, быстро открыла ей дверь.
– Марта, где ты была? Что случилась? Я ночью думала, умру.
– Насть прости. Я потом тебе всё расскажу, – Марта хотела пройти в свою комнату, но Настя задержала её.
– Марта вчера вечером Людмила Ивановна умерла.
– Мама? Как умерла? А операция? Нет…
Сердце Людмилы Ивановны не дотянуло до назначенной на операцию даты. Смерть матери подвела черту под кратковременным периодом первой любви, перенеся Марту, не успевшую насладиться этим сладостным и неповторимым чувством, в совсем другую часть её жизни, взросления и ответственности не только за себя, но и за зародившуюся в ней маленькую новую жизнь.