Он знал, что только брачный союз с одним из старейших родов в его отечестве мог, по мнению старого барона, утвердить на вечные времена блеск майората. Старик по звездам прочел об этом союзе, и всякое дерзостное нарушение сочетания светил могло быть только гибельным для учрежденного им майората. Союз Вольфганга с Юлией представлялся старику посягательством на решения той высшей силы, что помогала ему в его земных начинаниях, и всякая попытка погубить Юлию, которая противодействовала ему подобно демоническому началу, была оправдана в его глазах. Губерт знал безумную любовь брата к Юлии; утрата любимого существа должна была сделать его несчастным, быть может, убить его, и Губерт тем охотнее сделался прилежным помощником своего отца, что он сам был охвачен преступной страстью к Юлии и надеялся снискать ее расположение. Провидению было угодно, чтобы самые ядовитые козни разбились о решимость Вольфганга, так что ему даже удалось обмануть брата. Для Губерта остались тайной как брак Вольфганга, так и рождение его сына. Вместе с предчувствием близкой смерти старика Родериха посетила мысль, что враждебная ему Юлия стала женою Вольфганга; в письме, в котором он приказывал сыну в назначенный день явиться в Р…зиттен, чтобы вступить во владение майоратом, он проклинал его, если тот не захочет расторгнуть эту связь. Письмо это и сжег Вольфганг у тела отца.
Губерту старик написал, что Вольфганг женился на Юлии, но что он расторгнет эту связь. Губерт почел это воображением своего сумасбродного отца, однако немало испугался, когда Вольфганг, по прибытии в Р…зиттен, не только сам не обинуясь подтвердил подозрения старика, но и присовокупил, что Юлия родила ему сына и что он в скором времени обрадует Юлию, которая до сих пор считает его купцом Борном из М., известием о своем происхождении и богатстве. Он сам собирался в Женеву, чтобы привезти любимую жену. Но, прежде чем он смог исполнить свое намерение, его постигла смерть. Губерт старательно скрыл все, что ему было известно о сыне, рожденном от брака с Юлией, и таким образом присвоил майорат, принадлежавший тому по праву. Но прошло всего несколько лет, и его охватило глубокое раскаяние. Судьба ужаснейшим образом напоминала ему о его вине той ненавистью, что все сильнее и сильнее разгоралась между обоими его сыновьями. «Ты бедный жалкий прихлебатель, — сказал старший двенадцатилетний мальчик младшему своему брату, — а я, когда умрет отец, сделаюсь владельцем Р…зиттенского майората, и ты принужден будешь смиренно целовать мне руку, когда тебе понадобятся от меня деньги на новый сюртук». Младший, приведенный в бешенство язвительной надменностью брата, бросил в него ножом, который оказался под рукой, и ранил его чуть было не насмерть. Губерт, страшась еще большего несчастья, отправил младшего сына в Петербург, где тот впоследствии стал офицером, сражался с французами под начальством Суворова и пал в бою. Открыть перед всем светом тайну своего нечестного, обманом приобретенного владения удерживали его стыд, позор, которые пали бы на него, но теперь он не хотел отнимать у законного владельца майората ни одного гроша. Он навел справки в Женеве и узнал, что госпожа Борн, безутешно скорбя о непостижимо исчезнувшем муже, умерла, что Родериха Борна воспитывает один достойный человек, взявший его к себе. Тогда Губерт, объявившись под чужим именем и назвав себя родственником погибшего в море купца Борна, стал посылать деньги, достаточные для того, чтобы тщательно и достойным образом воспитать молодого владельца майората. Как заботливо копил он излишки доходов с майората, как он потом распорядился в завещании, — уже известно. О смерти своего брата Губерт говорил в странных, загадочных выражениях, из коих можно было уразуметь, что тут скрыто какое-то таинственное обстоятельство и что Губерт по крайней мере косвенно принимал участие в этом мерзком преступлении. Содержание черной папки все объяснило. К предательской переписке Губерта и Даниеля была приложена бумага, написанная и подписанная Даниелем. Ф. прочел признание, которое привело в трепет его душу. По наущению Даниеля, Губерт приехал в Р…зиттен; это Даниель известил его о находке полутораста тысяч рейхсталеров. Известно, как Губерт был принят братом, как он, обманутый во всех своих надеждах и желаниях, хотел уехать, как стряпчий его удержал. Душу Даниеля снедала кровавая жажда мщения юнцу, пожелавшему прогнать его, как шелудивого пса. Он все сильнее и сильнее раздувал пламя, испепеляющее отчаявшегося Губерта. В сосновом лесу, охотясь на волков, среди пурги и метели, они сговорились погубить Вольфганга.