Пабло абсолютно невозмутимо выслушал ее сообщение. Разумеется, она не сказала, каким образом оказалась за рулем «порше». Этого полицейский чиновник наверняка бы не понял.
— Это был автомобиль одного друга. Я его одолжила, — добавила она. — Вот ключ от машины. Документы лежали в бардачке.
Пабло Лопес уставился на ключ, с которого на позолоченной цепочке свисал маленький круглый фирменный значок «порше».
— Тогда составим протокол, — предложил он наконец и вставил бланк в пишущую машинку. Он все делал обстоятельно и совершенно спокойно, а Катрин тем временем нервничала все сильнее.
— Но вы должны хоть что-то предпринять, — воскликнула она. — Мой друг убьет меня, если я не верну ему машину.
Сеньор Лопес посмотрел на нее глубоко посаженными глазами и сдвинул зубочистку в другой угол рта.
— Так быстро не убить, — возразил он. — Возможно, машина найдется.
— Вы должны немедленно послать своих людей.
— Имя? — безмятежно осведомился он. — Адрес в Пальме, адрес в Германии.
Она дала ему все сведения, а также номер автомобиля и его описание. Пабло Лопес печатал двумя пальцами. Печатал очень хладнокровно, как будто его ничто на свете не могло вывести из себя. Катрин постепенно приходила в отчаяние.
Вновь вернулся страх. Ей стало по-настоящему плохо. Какое счастье, что здесь разрешалось курить. Прошла целая вечность, пока Пабло Лопес изготовил протокол, который Катрин должна была подписать.
— И что теперь? — спросила она.
— Теперь будем ждать, — ответил полицейский чиновник. Он откинулся на спинку стула и оглядел Катрин. — Мы займемся этим делом, сеньорита Рихтер. И как только автомобиль будет найден, мы вам сообщим.
Катрин хотелось зарыдать в голос.
— Это все?
— Да, сеньорита.
Ей ничего другого не оставалось, как попрощаться и уйти. Колени по-прежнему были ватными, ее подташнивало. А сегодня вечером в Пальму вернется Рихард Вегнер… Ей могло помочь только чудо!
Катрин поплелась к ближайшей стоянке такси, находившейся совсем рядом, и сказала водителю, что ей нужно в Порталс-Нус. Потом она села, и машина тронулась. Катрин мрачно смотрела в окно, повторяя себе, что это будет не отпуск, а катастрофа. Но она сама заварила эту кашу. Теперь самой придется и расхлебывать.
4
Дом был построен на скале и стоял прямо над романтичной спокойной бухтой с частным пляжем. Сверху открывался чудесный вид на море, залитое солнцем. Перед домом росли высокие стройные пальмы, белые и фиолетовые олеандры и пурпурно-красный гибискус. На Катрин, расплатившуюся с водителем и вышедшую из такси, все это произвело сильное впечатление.
Всю дорогу она размышляла о том, как ей преподнести свою историю Клаудии. Придется сказать правду, это не вызывало сомнения, и Клаудиа придет в ужас. Катрин должна признаться во всем именно своей подруге, всегда такой правильной и порядочной, никогда не позволявшей себе никаких вольностей. От одной этой мысли Катрин становилось нехорошо.
Но раз она явилась без своей машины и даже без чемодана, подруга неизбежно начнет задавать вопросы. Ни отговорки, ни уловки здесь не пройдут. Она вынуждена будет объяснить, что произошло.
Входная дверь в белый дом распахнулась, и появилась Клаудиа. Ее черные волосы были по-прежнему коротко пострижены, и она осталась такой же стройной, как в школьные годы. Сейчас она бежала вниз по ступенькам к Катрин. Та бросилась ей на шею.
— Господи, до чего я рада, что ты тут, — воскликнула Клаудиа. — Не могла дождаться твоего приезда! — Она посмотрела вслед отъезжающему такси. — Почему ты приехала на такси? Где твоя машина, вещи?
Катрин невесело усмехнулась.
— Это длинная история. Лучше я расскажу ее тебе в доме.
— Что-то случилось, Катрин? Тебя ограбили?
— Нет, все не так страшно, — ответила она. — Не смотри на меня так встревоженно. Впрочем… — добавила она, не договорив.
Клаудиа, смеясь, повела подругу в дом.
— Ты же знаешь, какая я, — сказала она. — Но, выйдя замуж, я стала немного лучше.
— Вероятно, все дело в активном гормональном обмене, — несколько фамильярно заметила Катрин, и Клаудиа легонько вздохнула, открывая дверь в гостиную.
— Ты тоже не изменилась, — констатировала она. — Как и прежде, называешь вещи своими именами. Это может совершенно сбить с толку людей, которые тебя не знают.
Катрин осмотрелась в помещении, где царил приятный сумрак. Опущенные жалюзи не впускали сюда раскаленное пекло летнего дня. Гостиная была обставлена дорого и со вкусом. Много темного дерева, белый кожаный гарнитур мягкой мебели, пол выложен черными и белыми мраморными плитками. Вдоль ряда высоких окон живописно расставлены декоративные растения.
— Садись, — попросила Клаудиа, — и рассказывай. Но сначала я принесу нам охлажденный сок. Или ты хочешь чего-то другого?
— О нет, пожалуйста, не нужно, — отказалась Катрин. — Мне надо сохранить трезвую голову.
Клаудиа удивленно посмотрела на подругу, но потом вышла и сразу вернулась с подносом, на котором стояли кувшин и два стакана. Она наполнила стаканы и протянула один Катрин, усевшейся в белое кожаное кресло. Клаудиа заняла место напротив подруги.
— Ты хорошо выглядишь, Катрин, — начала она. — Боже, я ужасно рада, что ты здесь!
На лице Катрин вновь появилась та же невеселая усмешка.
— Боюсь, что не смогу здесь долго оставаться, — пробормотала она.
Улыбка Клаудии погасла.
— Что это значит, Катрин? Ты же собиралась провести здесь свой отпуск, целых три недели.
Катрин явно занервничала.
— Мне надо спрятаться, Клаудиа.
Клаудиа округлила глаза.
— От полиции?
— Нет, — ответила ее подруга, судорожно сглотнув. — От мужчины. От мужчины по имени Рихард Вегнер. — И она рассказала всю случившуюся с ней историю. Клаудиа совершенно растерялась, как и предвидела Катрин.
— Ты на самом деле была наедине с этим человеком в номере гостиницы? Ну, Катрин, по-моему, это совсем не хорошо. А то, что ты сделала, я нахожу просто чудовищным. Такого парня игнорируют и наказывают презрением. А ты поддалась на его заигрывания.
— Но только для вида, — возразила Катрин. — Я хотела устроить ему злую шутку. Его обязательно нужно было проучить. Но не могла же я предположить, что все так жутко закончится! Как бы там ни было, «порше» исчез, и полиция ни за что не найдет его до сегодняшнего вечера. О том, что произойдет после, я не хочу даже думать. И хуже всего, что Рихард Вегнер знает твой адрес. То есть знает, где меня можно найти. Здесь моя жизнь в опасности. Я должна уехать как можно скорее.
— Об этом не может быть и речи, — заявила Клаудиа. — Как раз сегодня вечером мы устраиваем прием в твою честь. Хуан сейчас в Пальме, делает последние закупки. Придет человек пятьдесят, среди них мой двоюродный брат Себастьян, который безумно хочет с тобой познакомиться. Все с нетерпением ждут мою немецкую подругу. Ты не можешь меня подвести. Это немыслимо, Катрин.
— В восемь вечера в Пальму прибудет паром из Барселоны, — замогильным голосом произнесла Катрин. — В девять, самое позднее, в половине десятого, здесь может появиться Рихард, чтобы привлечь меня к ответу, и я этого жутко боюсь. Ты не знаешь этого типа. Я думаю, что он способен на любую жестокость.
— Ты тоже продемонстрировала не лучшие манеры, — упрекнула ее Клаудиа. — Но в некоторой степени я могу тебя понять.
— Я ведь только одолжила у него машину. Это же не преступление, разве не так?
— Нет, еще не преступление, — согласилась Клаудиа. — Но теперь ее украли, и ты за это в ответе.
— Ведь не за кражу.
— Но ты создала для нее предпосылки, — возразила Клаудиа. — И все же я не думаю, что этот Вегнер сразу здесь появится. Но если даже это произойдет, мы сможем тебя спрятать и сказать, что ты еще не приехала.
— Ты это сделаешь? — удивилась Катрин. — Ты же терпеть не можешь врать.
Клаудиа чуть сконфуженно усмехнулась.
— Верно. Но это была бы ложь во спасение. И если я могла бы тебе таким образом помочь… Я хочу обсудить все это с Хуаном. Ты ни в коем случае не должна уезжать немедленно.