Авдотья Ивановна [съ поклономъ], Здравствуйте, батюшка.
Териховъ. Я-то?
Феня. Ну да, вы-то.
Териховъ. Архипа посылалъ…
Феня. Съ чѣмъ ушелъ вашъ Архипъ, съ тѣмъ и вамъ отправляться. [Заглянула въ окно]. Мать, тебя Провъ на крыльцѣ дожидается.
Авдотья Ивановна. Пойду, матушка, пойду. [Уходитъ]. Феня. Ну?
Териховъ. За тобою я, Феня.
Феня. За мною? Въ умѣ вы, иль нѣтъ?.. Поцѣловщикъ, ха-ха-ха!
Териховъ. Опять свое!
Феня. Конечно. Съ чего-жъ это взяли-то? Иль старина вспомнилась, когда любовь силою бралась, да прихотью барскою? Слышали про васъ разсказы хорошіе, ха-ха! А я-то вамъ въ какія-жъ далась?
Териховъ. Позволь, Феня…
Феня. А то можетъ прельстить меня вздумали?
Териховъ. Довольно тебѣ, довольно!.. Вѣдь было… Что сызнова начинать! Ну, впередъ… не того… не стану. Ты вотъ такая хорошая, что какъ и бранить-то меня?
Феня. Хорошая?
Териховъ. Говорилъ, знаешь…
Феня. Какъ же, какъ же! Такая хорошая, что вамъ дурить позволительно? Резонъ. А потомъ что?
Териховъ. А ты меня пожалѣй, хоть крошечку пожалѣй!.. Какъ же тутъ быть, если я… вотъ не могу безъ тебя, не могу — и баста. Нѣтъ тебя — все не такъ, ну, не глядѣлъ бы… Да что толковать! [Садится].
Феня [лукаво гладитъ его по головѣ]. Бѣдненькій! не можетъ!
Териховъ [схватываетъ ея руку]. Голубушка!
Феня [бьетъ по рукѣ]. Опять! [Отходитъ]. Вотъ бѣдненькій-то! Какъ же, значитъ, Феня отовсюду глядитъ на васъ, куда ни посмотрите? Закрылъ глаза — опять Феня. Заснулъ — Феня-же… ластится, нѣжитъ, голубитъ, дышетъ какъ слышно, а?!
Териховъ. Ахъ, не говори! лучше не говори!
Феня. Ха-ха-ха!.. Хорошо! дрожь пробираетъ, душ-шно! А проснулся, глядь: въ ногахъ лежитъ старый песъ, трубка возлѣ валяется, бабушка съ портрета глядитъ, какъ яблочко печеное сморщилась! Только всего. Вотъ-те и Феня!
Териховъ. Слушай, Феня. Я одинокій. Иди ко мнѣ, все твое будетъ.
Феня [сдвинула брови]. Посулы!
Териховъ. Не посулы… а все же годится. Человѣкъ я не бѣдный… Хорошо тому и оставить, кого любишь. Иди, Феня. Госпожа, хозяйка будешь полная.
Феня. Какая-жъ я у васъ буду хозяйка? Родня я вамъ что ли? Хозяйка-то въ домѣ — жена. А за васъ кто пойдетъ? Ишь сидитъ какой, хорошъ!
Териховъ. Жена… Жена-то хороша, когда мужа любитъ.
Феня [серьезно]. Если выйдетъ, такъ будетъ любить. [Лукаво на него смотритъ]. Ха-ха-ха!
Териховъ. Ну вотъ, тебѣ все смѣшно!
Феня. Конечно! Вдругъ такой-то мужъ, да ластится. Мѣсяцъ взойдетъ [треплетъ его по лысинѣ] — макушка свѣтится; займется заря — жену румянить, у мужа — морщины считать, ха-ха-ха! [Рѣшительно]. Ну, Максимъ Гаврилычъ, вставай, пойдемъ!
Териховъ. Со мной?!
Феня. Я вѣдь… жалостлива! Такъ ужъ и быть!
Териховъ. Голубушка, пойдемъ! Вотъ утѣшила!
Феня. Стой, стой! Мы вотъ какъ пойдемъ [проворно надѣваетъ ему на голову платокъ косыночкой], вотъ какъ. Не смѣть трогать, ни-ни!
Териховъ. Что за дурачество! [Сдергиваетъ платокъ]
Феня [отходить, сухо]. Идите.
Териховъ. А ты?!
Феня. И не подумаю.
Териховъ. Какъ! ты же хотѣла?..
Феня. А теперь не хочу. Отправляйтесь.
Териховъ. Полно, Феня!
Феня. Не хочу.
Териховъ. Э-э, упрямство! Нехорошо. То — иду, то вдругъ…
Феня. Я иди, няньчайся съ вами — пріятно! А вамъ въ пустякахъ трудно по-моему сдѣлать?
Териховъ. Но вѣдь это же капризъ, смѣшно, наконецъ.
Феня. Смѣшно, и ступайте.
Териховъ. Изъ-за глупаго платка… Ребячество. [Оглядывается]. Ну, на… [подаетъ ей платокъ], если тебѣ такъ ужъ хочется… на надѣвай!
Феня. Теперь сами надѣньте.
Териховъ. Фу ты! сами!.. Очень это будетъ красиво! сами!… [Оглядывается]. Глупо! [Въ нерѣшительности, надѣть или нѣтъ]. Маскарадъ какой выдумала!.. Ну! [Надѣваетъ платокъ. Феня хохочетъ].
Авдотья Ивановна [вошла изъ задней двери, всплеснула руками, въ сторону]. Мать моя!
Феня. Гляди, мать: не маіоръ, а баба, ха-ха! [Сдергиваетъ съ него платокъ]. За то я къ нему и пойду. [Беретъ его подъ руку].
Авдотья Ивановна. Федосья, ты это куда?!
Феня. Прощайте, лихомъ не поминайте и къ намъ съ Максимомъ Гаврилычемъ милости просимъ въ гости. А Андрей Филатычъ и безъ зова придетъ. [Уходитъ съ маіоромъ въ заднюю дверь].