Авдотья Ивановна [отходя зачѣмъ-то къ шкафу]. Къ маіору ушла.
Андрей. Къ маіору?!.. Какъ такъ ушла?!
Авдотья Ивановна. Совсѣмъ ушла, жить.
Андрей. А-а! [Встаетъ и сверкающими глазами обводитъ жену и тещу]. Спроворили?!
Авдотья Ивановна. Не маленька она, свой разумъ есть.
Андрей [гнѣвно ударяетъ по столу]. Спроворили, говорю! [Молчаніе]. Знаю, въ чемъ дѣло! Склыки бабьи, сплетни, раздоръ — вотъ это что! [Женѣ]. Не говорилъ я, какъ уѣзжалъ, чтобы ссоръ безъ меня не заводить? Не приказывалъ, чтобы смирно было у васъ? Ну?
Паша [робко]. Мы не ссорились… сама она…
Андрей. Лжешь! Ступай, вороти. Чтобы сейчасъ съ тобою домой шла. Иди!
Паша. Не посылай ты меня, Андрей Филатычъ, ради Господа! Пошли другого кого.
Андрей [схватываетъ ее за руку и ведетъ къ двери]. Нѣтъ, ты!! Сейчасъ идти! Ну!
Авдотья Ивановна. Иди, Паша. Пусть люди скажутъ, что мужъ жену за любовницей посылаетъ.,
Андрей [на старуху]. Молчать!.. О-о, такъ-то вы! [Паша плачегъ]. Хорошо! [Зоветъ въ окно]. Иванъ, подь-ка сюда! [Ходитъ большими шагами]. Хо-ро-шо!
Авдотья Ивановна. На что лучше!
Паша [подбѣгаетъ къ матери]. Маменька, перестаньте! Что вы?
Авдотья Ивановна [отстраняясь]. Твое дѣло ревѣть.
ЯВЛЕНІЕ XI
Тѣ же и Иванъ
Андрей. Иванъ! Сходишь сейчасъ къ маіору, къ Федосьѣ Игнатьевнѣ… Скажи, молъ, пріѣхалъ Андрей Филатычъ и приказываетъ ей домой идти. Приказываетъ, такъ и скажи! Противиться будетъ, волокомъ тащи. Безъ нея ворочаться не смѣй.
Иванъ. Слушаю.
Андрей. Скажи — сраму на свой домъ я не потерплю и безчестить себя не дамъ, потому изъ моей она семьи, а не чортъ-вѣсть откуда.
Авдотья Ивановна. Полно, о томъ ли забота, Андрей Филатычъ?
Андрей. Ка-акъ?!
Паша. Маменька, да молчите вы, ради Бога!
Андрей [Ивану]. Иди! Исполнить въ точности! Не то, скажи, я маіорское гнѣздо въ пухъ разнесу. Такъ и скажи. Коли самъ за нею приду, маіору дюжины реберъ не досчитаться. Слышалъ? Противиться будетъ, тащи волокомъ. Ну, живо! [Иванъ уходитъ.]. А васъ, васъ за эту штуку проберу посвоему!
Авдотья Ивановна. Въ томъ вся наша вина, что насъ же ты обидѣлъ.
Андрей. Смутницы вы, выдумщицы! На срамъ дѣвку толкнули… чтобъ васъ!.. [Женѣ]. Худое что видала за нами, что приревновала-то къ ней? Говори! [Старухѣ]. Какая-жъ она мнѣ любовница! Кто что знаетъ?.. Ну, докажи! А я клеветнику ротъ зажму, такъ зажму, что онъ своими-жъ зубами языкъ свой откуситъ поганый. Знаешь ты это?
Авдотья Ивановна. Твоя воля срамиться, Андрей Филатычъ. Пожалуй, бей меня и жену заодно. И маіору ребра пересчитай. Ужъ бить, такъ бить, чтобъ по всему околотку гремѣло, да вой шелъ. За что? скажутъ люди. — Чего расходился такъ Андрей-отъ Филатычъ? А вотъ за что: жена, по дурости, его любитъ, а Федосья, отъ ума, любить не желаетъ, къ маіору ушла. На что лучше причина!
Андрей. Брешешь ты, старая! Не выжили вы ея, ну?
Авдотья Ивановна. И, Андрей Филатычъ! Кто ее выживалъ! Прежде она къ маіору не бѣгала, что ли, при тебѣ-то? Ты, вотъ кипишь, а дѣло уразумѣть не желаешь. А просто оно. Вѣрь мнѣ — не вѣрь, какъ угодно, а мѣтитъ Федосья Игнатьевна тебѣ въ хозяйки, въ заправскія маіорши попасть. По уши въ нее маіоръ-то. А она ему развѣ такъ волю дастъ? Женись… И женитъ, скорешенько. А ты, на что ей нуженъ, чужой мужъ?..
Андрей. Ну, ну, ну! Говори, да не заговаривайся! [Женѣ]. Прасковья, по волѣ Федосья къ маіору ушла? Правду говори, не то…
Паша. Она у него три дня кряду жила… Я маменькѣ говорила… Потомъ пришла, хотѣла тебя дожидаться.
Андрей. Ну?
Авдотья Ивановна [въ сторону]. Прорвется, того и гляди! [Карягину]. За нею маіоръ гонца, а слѣдомъ и самъ припожаловалъ.
Андрей. Самъ!.. Ну?
Авдотья Ивановна. Вмѣстѣ и ушли, только всего.
Андрей [вспыхнувъ опять]. А чего-жъ вы не удержали ея? Зачѣмъ пустили?
Авдотья Ивановна. Теперь въ этомъ виновны. Эхъ, Господи! А самъ бы ты удержалъ? Ну-ка! Не знаешь развѣ, какова Федосья въ хотѣньи своемъ? Чудно!
[Иванъ боязливо выставляется въ двери].
Андрей [Ивану]. Что-жъ ты!.. Одинъ?.. Да входи!
Иванъ [входитъ]. Ничего не подѣлаешь съ нею, Андрей Филатычъ. Сталъ ей все это говорить, какъ приказывали, а она, знай, хохочетъ-те, заливается…