— Не забывайте Паулюс, что это советский генерал, а не польский, — охладил его Кестринг.
— Сталин назначил еще, по крайней мере, троих новых командующих фронтами. — После непродолжительного раздумья продолжил Витцлебен. — И все такие же как этот Рокоссовский — одно большое неизвестное. Мы столько лет изучали достоинства, недостатки и привычки его маршалов, искали что им противопоставить, а он взял и в одночасье назначил на такие должности никому не известных генералов. Рокоссовский, Конев, Ватутин, Еременко. Вам что-нибудь говорят эти фамилии? — Генералы покачали головами. — А командовать танковыми и механизированными корпусами он вообще назначил полковников, о которых мы даже не слышали. — Он повернулся к Кестрингу. — Вам что-нибудь говорит фамилия Катуков?
Бывший атташе только удивленно пожал плечами.
— Вот видите, — сделал вывод Витцлебен, — а ведь он командовал танковым корпусом, который был основной ударной силой русских при разгроме Клейста.
— И какой вывод мы должны сделать из всего этого? — Поинтересовался Хойзингер.
— Не знаю полковник. — Фельдмаршал отвернулся, делая вид что рассматривает дорогу к полигону. — Спросите у Кейтеля, а лучше всего у фюрера. Кстати, вот и его кортеж.
Хойзингер поспешил к предполагаемому месту остановки кортежа Гитлера, после секундного колебания за ним поспешил Кестринг. Дернувшегося было Паулюса Витцлебен задержал за рукав кителя.
— Не спешите генерал. — Фельдмаршал сделал многозначительную паузу и продолжил. — Не спешите высказывать верноподнические чувства этому политическому трупу.
Паулюс удивленно вздернул брови. Витцлебен сделал изумленное лицо:
— А я думал, Паулюс, что вы убежденный наш сторонник. А вы, кажется, пытаетесь усидеть на двух стульях. Похвальное желание, но еще никому это не удалось, особенно если стулья начинают разъезжаться в стороны.
Паулюс уже с интересом посмотрел на фельдмаршала. Ну что же, когда-то он должен был узнать, кто стоит за этим заговором. Ибо Гальдер не очень подходит на роль главы. Значит Витцлебен? Единолично, или же один из предводителей. Не самый плохой вариант для Германии, ибо удовлетворит и немцев и англичан, которые вряд ли пойдут на договор с Гитлером. Фельдмаршал уловил смену мыслей на лице Пулюса, удовлетворенно кивнул головой и продолжил:
— Я рад, что вы сумели передать нужную нам информацию британцам, но чем вы объясните действия вашего протеже Роммеля?
— А что случилось? — Удивился Паулюс.
— Значит вас он тоже не поставил в известность. — Сделал вывод Витцлебен. — Вчера вечером Африканский корпус начал наступление на англичан. По сведениям авиационной разведки, если вообще можно верить Герингу, хотя Кесельрингу я бы поверил, его панцеры уже подходят к Александрии. А учитывая, что после последнего донесения прошло более пяти часов, Роммель, наверняка, уже взял этот порт.
Паулюс задумался. Ай да, Эрвин. И ведь ни одним словом не выдал своих замыслов. Перестал доверять? Или не захотел волокиты с утверждением его планов в ОКВ? Нужно признать, что он прав. Его бы неделю терзали различными согласованиями, обязательно прислали бы проверяющего, а затем Гитлер все равно поменял бы или дату начала операции, или направление главного удара. А так, все поставлены перед свершившимся фактом. Фюрер в восторге оттого, что его армии могут не только терпеть поражения от явно недооцененной Красной армии, но и захватывать города, пусть и у другого противника. Да и политический эффект какой! Наверняка Ганс Фриче уже набрасывает очередную победную речь, к которым так привыкли в Германии за годы побед в Европе.
А Эрвин молодец! Опять начал операцию в свое излюбленное время — ночью. Пока британские генералы сумели проснуться и разобраться в обстановке, он уже их обошел и ударил по самому чувствительному месту англичан — по штабам. Теперь достаточно блокировать дивизии и бригады переднего края и двигаться вперед к Александрии. Вот только откуда он взял горючее? Наверняка захватил у англичан. А ведь такую операцию не приготовишь за неделю. Значит наметки предстоящих действий у него уже были во время его, Паулюса, визита.
— Я думаю, фельдмаршал, — начал Паулюс, опасаясь, что пауза затянулась слишком долго, — что он выполнял наши указания.
— Это как? — Удивился Витцлебен.
— Мы дали ему команду эвакуироваться из ближайшего порта. — Паулюс насладился впечатлением оказанным этой фразой и продолжил. — А ближайшим к нему портом была Александрия! К тому же мы предоставили ему свободу действий.
Витцлебен рассмеялся, на них начали оглядываться и он быстро прервал веселье.