Знающий русский язык англосакс большая редкость. Чаще всего он специально подготовленный шпион и иногда экстравагантный чудак, который подобным образом пытается удивить людей своего круга. Мистер Джексон, как он представился при знакомстве, принадлежал именно ко второй группе, хотя честно пытался выполнять обязанности первой. Впрочем обязанности разведчика он, судя по всему, взвалил на себя только из желания развлечься. Конспиратор из него был никудышный. Даже Андрей с его малым опытом мгновенно идентифицировал его как представителя МИ-6.
Впрочем, через десять минут общения он столь же уверенно перенес его в группу прикрытия настоящих агентов. Своим поведением мистер Джексон сильно напоминал экранного Джеймса Бонда. Такой же показной и ненастоящий. Так же пытался привлечь внимание к своей особе. Столь же картинно совершал непозволительные для настоящего разведчика глупости. И нес всякую чушь. Но на довольно хорошем русском языке.
А еще через десять минут ничего не значащего разговора, обо всем и ни о чем, Андрей столь же кардинально поменял мнение о собеседнике, и решил, что он и является настоящим агентом. Но агентом, настроенным на ловлю определенного вида носителей информации — светских бездельников и скучающих высокопоставленных жен и любовниц.
Обиделся тогда Андрей именно на то, что его отнесли к этой группе паразитов. И за свою обиду отомстил такой же поучающей как у англичанина речью, язвительной и приправленной всякими историческими фактами и аналогиями, опровергнуть и игнорировать которые подданный британской короны попросту не мог. Ибо, речь в который раз пошла об истории, а вернее о личностях эту историю творящих. Не встретив от русского правоверной марксистской реакции о главенстве толпы в историческом процессе, британец решил зацепить его европейским представлением о знаковых фигурах русской истории. И начал с высказывания о кровожадности царя Ивана Грозного. На что Андрей с совершенно серьезным и глубокомысленным видом подтвердил, что "царь Иван, конечно, страшен, но куда ему "мелкому пакостнику" до настоящих злодеев того времени". Удивленный британец ждал продолжения. И Андрея понесло. Он доходчиво объяснил англичанину, что по количеству убиенных великий злодей Иван (около двух тысяч по синодикам) не идет ни в какое сравнение с просвещенными владыками культурной Европы того времени. К примеру Генрихом Восьмым Английским — в правление которого в Англии было повешено, сожжено, четвертовано и просто закопано в землю около семидесяти тысяч человек. Или Карлом Пятым Испанским — который только в Нидерландах отправил в лучший мир больше ста тысяч своих подданных, это не считая многочисленных испанских аутодафе. Или Карлом Девятым Французским — в государстве которого только за неделю "Варфоломеевской резни" убили сорок тысяч человек, вся вина которых заключалась в желании по другому молиться Единому, между прочим, богу. Англичанин выпучивал глаза, возмущенно хватал воздух, но на каждую попытку возразить Андрей методично переходил к другой европейской державе того времени, чтобы опять найти "вопиющие факты человеколюбия и добродетельности" императоров, королей, герцогов и прочей правящей швали той эпохи.
Через полчаса этой отповеди едва не задыхающийся от смеха Сашка оттащил Андрея от своей жертвы. Красного же как рак англичанина увели сотрудники НКИДа.
А батальонному комиссару Баневу после этого случая приказом самого наркома НКВД Берии было "запрещено издеваться над иностранными дипломатами, даже если они откровенные идиоты". Формулировка была именно такая!
Андрей повернулся к Сашке, но тот вовсю клевал носом. Сказывалась бессонная ночь разгрузки и скорого перехода подальше от ветки железной дороги, перешитой на российскую колею. Как ни мало у немцев самолетов, но они по-прежнему стараются контролировать все стратегические объекты. И если не штурмовики, то разведчики с рассветом появятся обязательно. В их положении штурмовики или бомбардировщики даже предпочтительнее разведчика. Ни Юнкерсы, ни "штуки" от новых зениток не уйдут, а вот "рама" нагадить сможет очень сильно.
Андрей посмотрел на часы. Шесть тридцать утра. В его времени уже прошел месяц войны и немецкие панцеры выходили на окраины Смоленска. Красная армия терпела поражение за поражением, оставляя города и села, за освобождение которых пришлось пролить реки крови.