Немецкая разведка появилась через двадцать минут. На дороге показался одиночный мотоцикл, неторопливо двигавшийся в сторону их засады. Водитель и пулеметчик в коляске внимательно осматривали окрестности. Досадливо оглянувшись на подполковника, лейтенант дал отмашку своим бойцам, если немцы заметят засаду придется их убить. Пулеметчик с "дегтярем" поймал немцев на мушку, ожидая команды, но подполковник молчал, не торопился и лейтенант. Немцы все ближе выкатывались к месту засады, нарастало напряжение. Заметят или нет?
Немецкий пулеметчик что-то сказал своему напарнику, тот кивнул и увеличил скорость. Судя по всему решили проскочить опасный участок. Именно этого от них и ждали. Мелькнула в воздухе натягиваемая проволока и немец-водитель был отброшен назад, пулеметчик, чудом извернувшийся в последний момент, вылетел из коляски опрокинувшегося мотоцикла, и тут же был надежно связан группой захвата. Не миновал этой участи и оглушенный водитель.
Допрос взятых немцев осложнился тем, что захваченный унтер-офицер, водитель так и не смог отойти от удара об дорогу, старательно демонстрировал незнание любых других языков, кроме немецкого, который сам подполковник немного знал, но не в том объеме, что ему продемонстрировал пленный. Но тут ему на помощь пришел старшина Щедрин.
— Товарищ подполковник, врет собака. Врет, как сивый мерин. — Поторопился высказать ему свои подозрения Щедрин. — Не немец он! Немецкий знает очень хорошо, лучше чем я, но не немец! Можете мне поверить!
— Да ты сам откуда немецкий знаешь? — Удивился подполковник Зайцев.
— Я, товарищ подполковник, под Саратовом родился. — Отмел его сомнения старшина. — С немцами с детства встречаюсь. Отличить настоящего немца от любого, кто под него маскируется, сумею очень просто. Акцент скрыть трудно.
Старшина почесал затылок, немного подумал и добавил:
— Скорее всего, он прибалт, а точнее литовец или латыш. У эстонцев акцент не такой.
— Откуда такая уверенность? — В очередной раз поразился старшине Виктор.
— Я, товарищ подполковник, перед войной в Прибалтике служил. — Пояснил ему Щедрин. — Приходилось с местным населением разговаривать. Русский язык редко кто знал, а вот немецкий очень многие хорошо понимали, вот и приходилось на нем договариваться.
Виктор все это время искоса смотрел на пленного. А ведь тот напрягся! Значит старшина прав! Но тогда он и по-русски понимает! Виктор демонстративно закрыл свой блокнот.
— А если он литовец, то подданный Советского Союза, а значит попадает под закон о предательстве. — Виктор повернулся к пленному унтер-офицеру. — И должен быть расстрелян как изменник. Уведите его. — Закончил свою речь подполковник.
Пленный унтер-офицер тут же упал на колени:
— Господин офицер! — Взвыл он почти на чистом русском, чем несказанно порадовал всех, кто его допрашивал. — Не убивайте! Я расскажу все!
Следующие пятнадцать минут прошли в приятной, для Виктора, беседе о составе прорывающихся немецких войск. Литовец, звали которого Видас, торопливо выкладывал все, что знал о составе немецкой части. Сам он, по его клятвенным утверждениям, в нее попал совершенно случайно. Хотя, как и все его соотечественники, безбожно врал. Оглядываясь на солдат охраны, он старательно вспоминал все, что, по его мнению, было интересно русским. Захлебываясь словами, мешая русские слова с немецкими, литовскими и даже польскими, он спасал свою жизнь от расстрела, не догадываясь о том, что страшный "приказ о предателях" — выдумка ведомства Геббельса, предназначенный для удержания в рядах Вермахта тех подданных Советского Союза, которым не хватило ума не попадать в них.
А вести выложенные литовцем не радовали. Вырвавшись из Варшавского котла остатки немецких частей под командованием генерала Зейдлица шли к Лодзи. Хитрый лис Зейдлиц старательно путал следы, каждый день изменяя направление движения. И то, что он повернет сюда никто не ожидал. По крайней мере, прорыв ожидался севернее, и именно там перекрывали дороги батальоны механизированных частей, участвующих в ликвидации Варшавского котла. Генерал он, судя по тому, что сумел сохранить даже танки, очень хороший. Если у немцев, действительно, до батальона танков, как сообщает пленный, то остановить их будет невероятно трудно. Но и пропускать на запад, в тылы развернувшихся для броска армий, нельзя.
Подполковник посмотрел на карту. Самый подходящий рубеж, на котором немцев можно попытаться остановить, как раз этот злополучный городок Рава-Мазовецка. И единственное место где можно найти бойцов для этого — тоже этот городок. Не перекрывать же дорогу десятком охраны, да сборным отделением старшины. Зайцев отдал команду. Машины выгнали на дорогу, один из бойцов охраны оседлал не слишком поврежденный, как выяснилось, мотоцикл. И колонна двинулась в прежнем направлении, прикрываясь с тыла переставленным на заднюю огневую точку бронетранспортера пулеметом.