Дальнейший разговор состоял из мало понятных переводчику, но вполне переводимых предложений о принципах работы установленной в комнате машины. Лейтенант волновался, выдавал несколько вариантов перевода услышанных фраз, но к его удивлению батальонный комиссар понимал все с полуслова, даже сам предлагал различные версии непонятных переводчику слов, как будто знал их смысл заранее.
Глядя в удивленные глаза немца и переводчика, ибо ему приходилось пополнять их речь многими очевидными для инженера Цузе, но совершенно неясными для армейского переводчика понятиями, Андрей добился того, что немец поверил ему окончательно. И вдобавок, как ему кажется, совершенно изменил свое мнение о советских комиссарах.
Содержательная беседа была прервана самим майором Ситниковым. Удивление Андрея с Сашкой тем, что командир охраны собственной персоной примчался сообщать свежие новости, усилилось после сообщения о подполковнике НКВД, разыскивающем батальонного комиссара Банева. Это уже было серьезно. Знать, кто на самом деле командует конвоем могли только в Москве.
Был представитель Ставки высок, худощав и даже красив, по крайней мере докторша, оставшаяся в машине встреченного ею подполковника, так как непонятно было куда ей идти, и теперь сопровождавшая его, засмотрелась на батальонного комиссара с явным интересом. Но самое главное, с точки зрения Виктора, был он для этой должности непозволительно молод. Ему свои три шпалы достались тяжелым трудом и почти восемнадцатью годами службы. Как пришел восемнадцатилетним оболтусом в далеком уже двадцать третьем году в роту ЧОНа, так и служил "верой и правдой" как "медный чайник". А этот красавчик едва старше тридцати лет уже "личный представитель Ставки". Наверняка, чей-то высокопоставленный сынок.
С трудом скрывая раздражение, Виктор сообщил батальонному комиссару о прорыве немецкой части из Варшавского котла и предложил тому немедленно убираться из города, пока на его окраины не вышли танки противника.
— Вынужден вас огорчить, подполковник, но покинуть город немедленно не имею никакой возможности. — Ответил тот с какой-то ленцой, и даже, как показалось Виктору, с усмешкой. — К тому же мне хотелось бы знать с кем я в данный момент разговариваю?
— Хочу вам напомнить, что вы разговариваете со старшим по званию! — Начал закипать Виктор, краем глаза улавливая, как отвернулся, пытаясь скрыть свою усмешку, сопровождающий представителя Ставки инженер-капитан.
— Ладно, подполковник, не кипятись! — Миролюбиво ответил батальонный комиссар и протянул Виктору свои бумаги. — Немедленно сбежать я не имею никакой возможности. Мне надо здесь одну железяку со всей осторожностью демонтировать и погрузить, да так, чтобы мои инженеры в Москве смогли еe обратно свинтить без ошибок. — Представитель Ставки выдержал паузу и добавил. — Надеюсь, ты понимаешь, что это требует времени?
Бумаги впечатляли. Кроме подтверждения личности стоящего перед ним батальонного комиссара и приказа исследовать и вывезти обнаруженное устройство, была там еще одна бумага, от которой даже у видавшего виды подполковника Зайцева зашевелились волосы на голове. Она давала право личному представителю Ставки батальонному комиссару Баневу подчинять себе воинские части вплоть до дивизионного звена. Хотя подобная индульгенция была и у Виктора, но она не поднимала его власть выше уровня батальона.
Виктор неопределенно хмыкнул и протянул свои документы, в том числе и удостоверение личного представителя наркома НКВД. Пришел черед удивляться Баневу. Вернув бумаги, тот без прежней барственной лени извинился:
— Прости подполковник за представление, но я действительно не могу немедленно уехать. И не думаю, что это надо делать без разведки. Сейчас отправим бойцов прочесать дороги, а потом будем решать что делать.
Он развернулся к командиру своего конвоя, майор достал карту, батальонный комиссар начал уточнять по каким дорогам можно уйти из города.
Виктор тем временем рассматривал устройство, из-за которого затеян весь этот шум. Железный шкаф больше всего походил на телефонную АТС, ничего другого Виктору на ум не приходило. Но вряд ли из-за нового способа соединять телефоны прислали личного представителя Ставки. Ясно, что эта хрень представляет собой какое-то новое оружие. Но какое?
— Извини подполковник. — Прервал его размышления батальонный комиссар. — А где части прикрытия города? Здесь три госпиталя, раненых больше тысячи.
— Я и есть части прикрытия. — Ответил Виктор, решивший все еще на подъезде.