Другое дело, что трусом был не только он, но и те, кто имел право отдавать приказы ему. Большим начальникам отправляться в тыл к русским было страшно, и они отправили подполковника Джексона, который был пригоден только для того, чтобы проводить анализ собранной информации для отправки в Лондон. Но никак не для танковых рейдов по тылам противника.
Было не просто страшно, было страшно до ужаса и онемения всех членов. Больше всего пугала неспособность языка выдавить что-то осмысленное. Подумают, что не желает он говорить, выведут и повесят! А он просто не может!
Британец плыл. Ещe немного и он хлопнется в обморок. Гюнтер брезгливо поморщился. Даже приглашать не выход не потребовалось. И чего такие люди идут в офицеры? Махнул рукой Мюллеру, тот снял с пояса фляжку и протянул англичанину. Тот вцепился в неe двумя руками, но больше ничего осмысленного сделать не смог. Пришлось отбирать фляжку обратно, отвинчивать крышку и протягивать вновь.
Подполковник Джексон сделал два крупных глотка и замер с выпученными глазами, чуть не уронил фляжку, вовремя подхваченную Мюллером, и закашлялся. Гюнтер с осуждением покачал головой. Таскать в фляжке спирт — это уже перебор. Это слишком по-русски. В дивизии итак вторым языком команд становится русский, из тех слов, которые в орфографических словарях не пишут. Осталось завести дрессированного медведя и научить его пить водку прямо из самовара, занюхивая выпивку мохнатой лапой. Получится картина из пропаганды доктора Геббельса, а не боевое подразделение Народной армии новой Германии.
— Так почему наступление началось именно сегодня? — напомнил свой вопрос подполковник Фок.
— Для того, чтобы совпало время с началом наступления турецкой армии. — Джексон смог справится с парализующим его ужасом и выдать ту часть информации, которая разглашению не подлежала ни в коем случае. Пусть ублюдок Смайлс, засунувший его в эту операцию вместо себя, попытается осудить чужую трусость. Сам-то дальше Багдада никуда не выезжал. — Сегодня утром турецкая армия должна начать наступление на двух участках фронта. На каких именно — не знаю.
Джексон стремительно пьянел и столь же стремительно успокаивался. Ну чего такого сверхсекретного он рассказал? Турки должны были начать операции четыре с половиной часа назад. Скоро эти русские, переодетые немцами, а может быть настоящие немцы узнают всe сами. От своего командования. А он останется жить!
Подполковника Фока выданная британцем новость немедленно подбросила в воздух.
— Майор, я в штаб. — Фок надел фуражку, привычным движением профессионального военного одeрнул китель, указал пальцем на британца. — А из этого вытрусить все подробности, вплоть да фасона кружев на панталонах шлюх в борделях Багдада.
Дополнение было сказано по-русски. Офицеры и переводчик поняли, а британцу уточнение знать не обязательно. А то ограничится именно пересказом о прелестях багдадских жриц любви.
Гюнтер ухмыльнулся, всe-таки в русском юморе есть своя прелесть. Он позволяет говорить о серьeзных вещах так, как невозможно в немецком, и даже польском. Только успеет ли пленный англичанин ответить на его вопросы. Уж слишком быстро он начал пьянеть. Сто граммов спирта — это для русских разогрев перед пьянкой, пришлось убедиться этой зимой, а британец как бы не всю дневную норму принял.
Внеочередное совещание штаба дивизии собрали часа через два. Когда окончательно прояснилась обстановка как в Иране, так и на других частях бескрайнего фронта войны.
Начштаба дивизии полковник Шварценберг был немногословен. Мятеж иранские генералы действительно подняли, но вот успехи данного мероприятия не впечатляли. Быстро захватили в плен русских советников и лояльных Советскому Союзу офицеров, хорошо хоть хватило ума никого не убить. Довольно оперативно взяли под контроль близлежащие города и селения. И согласно священной азиатской традиции никуда не торопиться, стали ждать ответного хода советских войск. Что в данной ситуации больше устраивало командование Иранского фронта. Пока персы будут пить чай и делить портфели в будущем правительстве, мятеж потеряет всякий смысл. Хотя был ли он смысл с самого начала? Для удачного мятежа нужен единый руководитель, а, судя по всему, иранские генералы до сих пор о самом важном — то есть кто будет министром обороны — так и не договорились. И не договорятся. Не успеют.
Генерал Тюленев мгновенно развернул в сторону взбунтовавшихся частей танковые и мотострелковые бригады. Отправил авиацию на разведку и первую бомбeжку — листовками. Если персидские офицеры ещe не успели обкуриться опиумом, то намeк поймут. Если понимать не захотят, то у армии Ирана появятся новые генералы и полковники.