Мириам долго молчала, обдумывая это, а затем залилась звонким смехом, разносившимся эхом по всему залу.
— Ты понимаешь, что это значит? — спросила она, пытаясь отдышаться.
— Нет, — откровенно ответила Анели.
— Я только что подралась со своим братом!
Выйдя из Зала Памяти в приподнятом настроении, Мириам и Анели, окончательно избавившись от остатков маскировочной одежды и грима, покинули северную часть Цитадели и вышли во Внутренний Двор. И здесь их веселью пришел конец:
Как выяснилось, в потасовке, устроенной Мириам, несколько Подмастерьев пострадало, и сейчас пришедшие на помощь Мастера уносили их на руках на Лечебный этаж.
Помимо этого выйти сухими из воды у девушек не получится, некоторые Мастера, пришедшие разбираться с происходящим, видели их и сразу установили кто они. Один из них, несущий на руках раненного боггана, заметив Мириам во внутреннем дворе, приказал ей оставаться на месте и дожидаться, когда с ней начнут разбираться.
Все было бы еще не так плохо, если бы в этот момент на пороге Цитадели не появился один Мастер. Мириам заметила его краем глаза и застыла в изумлении. В чертах высокого статного страндваскаре, скривившего лицо от ненавистного ему шума и суеты, вошедшего во Внутренний Двор, высоко подняв голову, ведьма узнала своего отца, вернувшегося с Северных Скал. Их взгляды встретились. И Мириам стыдливо опустила глаза, отвернувшись в другую сторону. Ведьма не хотела, чтобы отец узнал, что только что произошло. Также она не хотела, чтобы он подходил к ней прямо сейчас.
Кап.
Подняв голову к небу, Мириам удивленно посмотрела на дождевые облака, готовые разразиться ливнем. Ветер усилился, стало зябко, и ведьма обняла себя за плечи руками.
Кап.
Одинокая капля падает ей на глаз и скатывается по щеке, как слеза, перед долгим плачем. Мириам зажмуривается.
И все таки, наступила осень…
Четвертая глава
«Пасмурное небо, серьезные разговоры»
Ночь была глубока и темна. На черном небе, просачиваясь сквозь темные тучи, едва заметно светились звезды. Приоткрытые окна впускали в зал неприятный холод, завывал ветер. Сквозь его порывы слышалось уханье сов и кваканье лягушек.
Мириам поправила свой передник, повязанный поверх сарафана, чтобы не запачкать его, и, взяв ведро с мутной водой с плавающей в ней дырявой тряпкой и швабру, направилась в следующий зал.
После произошедшего в тот день Мириам, как и других участников потасовки, наказали ночной уборкой, и теперь под надзором Мастеров-комендантов, ведьма с другими Подмастерьями была вынуждена драить коридоры Цитадели, пока другие мирно сопели в своих комнатах. Мириам не была расстроена, она честно приняла свое наказание и прилежно отрабатывала. Делала она это не потому, что считала, что случившееся — ее проступок, и она должна понести наказание, а потому, что ей не хотелось ложиться рано спать.
Первое время Мириам проводила в компании Анели, они вместе убирались в восточной части Цитадели, болтая без умолку.
— А я так и не поняла: зачем ты полезла в комнату к моему брату? — спросила Мириам в ночь после сражения, когда их отправили на второй этаж, мыть кабинет ботаники.
— Ой, я прошлась по всей западной части два раза, так ничего и не найдя, — начала Анели раздраженно, выжимая грязную тряпку, которая, казалось, раньше была чьей-то одеждой. — Тут услышала, как он говорит что-то о рунах и занятиях. Подумала, наверное, он о чем-то знает. И проникла в его комнату. Там он меня и поймал, когда я рылась на его столе, пытаясь отыскать хоть что-нибудь.
— Ну ты даешь! — воскликнула Мириам, улыбаясь.
Когда компания Анели ведьме надоела, она стала коротать ночи, вымывая полы, вместе с Бастианом. Он тоже оказался участником сражения. Когда Мириам спросила, как он оказался в северо-западной части Цитадели, альв ответил, что он договорился со своим другом эльфом встретиться и прогуляться. По счастливой случайности они оказались в нужное время, в нужном месте.
— Мы увидели толпу, собравшуюся зачем-то. Подошли. Там ты, стреляющая в страндваскаре. Я не понял, почему и зачем, но решил помочь и встал на вашу сторону, — рассказывал Бастиан, сгоняя паутину с углов.
Мириам молчала, слушая.
— Почему ты встал на нашу сторону? — спросила ведьма, обдумав сказанное.
— Не знаю, — пожал плечами альв. — Вы мне ближе, что ли, оказались…
И вот последняя ночь наказания. Мириам решается поговорить со своим братом. Найдя его, протирающего пыль с картин, висящих по всему этажу, ведьма начала мыть полы в коридоре, где Эрих бродил.
— Нам надо поговорить, — начала она, не зная, с чего еще можно было бы начать.
— Да неужели! — злобно ответил Эрих, бросая пыльную тряпку в ведро с водой и протирая лоб от усталости. — Я думал, ты раньше решишь поговорить с братом.
— Я вообще не знала, что у меня есть брат! — призналась Мириам, раздраженно глядя на брызги грязной воды, расплескавшиеся, когда страндваскаре бросил тряпку.
— Да? — удивленно сказал он, потирая висок. — Мне казалось, Тасмин рассказала, что ты не единственный ребенок.
— Нет. Я узнала только здесь, — проговорила Мириам уже спокойнее. — Слушай, прости за то, что атаковала тебя. Я не знала, что ты мой брат. Но ты схватил мою подругу, я должна была что-то предпринять!
— Да ладно, — бросил Эрих, выжимая свою тряпку и проходя дальше по коридору. — Ты же не знала. Но твоя подруга залезла в мою комнату. Я не потерплю, если хоть кто-нибудь будет бродить в моей спальне.
— Прости ее, — попросила Мириам за подругу, хотя понимала, что та извиняться не станет. — Она хотела мне помочь. Мы искали какую-нибудь информацию об отце и…
— Кстати насчет него, — резко оборвал Эрих. — Ты уже разговаривала с ним? Он говорил, что, когда ты прибудешь, вам надо будет что-то обсудить.
— Нет еще, — призналась Мириам, отворачиваясь. — Все времени не было. Он постоянно кажется мне занятым, не хочу быть навязчивой.
Мириам врала. Было много моментов, когда она могла поговорить с отцом. Но после сражения ей было стыдно смотреть ему в глаза. Ведьма не понимала почему, но теперь ей наоборот не хотелось разговаривать с ним. Она знала, в диалоге тему сражения в любом случае поднимут, ему наверняка сообщили о случившемся. Потому Мириам тянула. Она разрывалась между желанием поговорить и узнать о произошедшем с ее мамой и нежеланием разговаривать на эту тему. Анели, которой уже было невтерпеж узнать, в чем там было дело, подталкивала Мириам, но та все так же медлила.
— Как долго ты собираешься тянуть? — спросила никс в первый учебный день, когда девушки встретились за завтраком.
— Ну… — протянула Мириам. Она уже назначила дату, но была не уверенна. — Я планировала подойти к нему в четверг уже на следующей неделе. У меня последнее занятие как раз «Руны и Печати», после него и поговорю с ним.
— О, у меня тоже в четверг последним «Руны…», значит, я смогу тебя поддержать, — обрадовано сказала Анели, приступая к запеканке, а Мириам начала волноваться. Ей бы самой найти силы подойти, вовлекать в это подругу не хотелось.
У каждого вида существ было свое расписание. Все занятия проходили совместно с другими видами, которые от урока к уроку менялись. У Мириам и Анели было много совместных занятий, поэтому подруги часто сидели вместе. Чаще всего они занимали дальние парты около окна, где можно было и учиться, записывая конспект, и поспать или поболтать при желании. Мириам старалась прилежно учиться, ведь ей было интересно узнать что-то новое, но на занятиях Мастера не рассказывали о чем-то Мириам неизвестном, поэтому ведьма скучала: перечитывала свои справочники или рисовала на пергаментах, на которых надо было вести конспект.
От бесполезности занятий, Мириам стала коротать свое свободное время в библиотеке. Узкие проходы между книжных стеллажей, тихое шуршание страниц и шепот таких же Подмастерьев, запах древесины и пыли — все это умиротворяло ведьму. Она быстро нашла свой уголок в обители книг, где она спокойно читала и записывала в свою записную книгу что-нибудь новое для себя, принесла свою чашку, в которую она наливала чай из трав, собранных ею еще в Огненном Каньоне.