Ведьма замолчала. Она даже не представляла, о чем говорить. Или как начать диалог. Эрих тихо перелистывал страницы книги, принесенной с собой.
— Ты, должно быть, хочешь спросить о событиях, приведших к смерти твоей матери, — проговорил Эдмунд. Мириам смутилась:
— Прямо так сразу?
— Зачем тянуть? — Мастер повернулся к окну и вновь взглянул на свою дочь. — Я знаю, что ты решилась приехать сюда только ради того, чтобы узнать о тех событиях. Так почему бы не начать с этого?
— Хорошо, — Мириам вздохнула. — Что случилось тогда с мамой?
— Я не могу этого сказать.
— Что? — удивленно воскликнула ведьма. Глаза ее округлились, она приподнялась на стуле. — Что значит «не можешь»? Я зря проделала весь этот путь?
— Не в этом суть, — начал объяснение Эдмунд. — Я нахожусь не в том положении, чтобы объяснить все подробно. К несчастью, это от меня не зависит.
— И что мне делать? — обреченно спросила Мириам.
— Задавай правильные вопросы, — спокойно ответил Мастер.
Это была одна особенность их семьи, которую Мириам, к счастью, не позабыла. Когда, по какой-либо причине, отец не мог открыто рассказать о чем-либо, нужно было задавать «правильные вопросы». Это значило, что нужно высказывать предположения, а отец может подтвердить или опровергнуть их. Такая особенность их семьи помогала иногда передавать друг другу тайны, раскрывать которые прямо нельзя.
Вздохнув, Мириам начала:
— Мама умерла от проклятия?
— Да, именно, — подтвердил Эдмунд. Мириам и так это знала, просто хотела уточнить.
— Кто-то хотел ее убить и достиг этого?
— Да.
— Это был ты? — прямо спросила ведьма.
Мириам была сильно привязана к матери. Джоан была очень ласковой и заботливой. Мириам с теплотой вспоминала, как, когда юная ведьма была совсем маленькой, мама, укладывая ее спать, читала ей сказки или пела колыбельные, укрывала махровым одеялом и нежно целовала в лоб. Мириам плохо помнила свои эмоции сразу после смерти Джоан, но в более осознанном возрасте, когда юная ведьма думала о ее смерти, на душе Мириам становилось холодно и тоскливо. Потому юная ведьма так обижалась на отца: когда ей нужна была поддержка и забота, его рядом не было. К тому же Тасмин много раз говорила ей, что именно отец виноват в смерти Джоан. После слов Ленея Мириам прекратила полностью доверять бабушке. И все же ей хотелось удостовериться, что отец невиновен, потому спросила открыто, без капли страха.
— Нет, — закрыв глаза, сказал Эдмунд. — Но мне пришлось взять вину на себя. Я не мог поступить иначе. Это было необходимо для сохранения авторитета моей общины. Все знали о моей дурной славе, поэтому никто не стал проводить полноценное расследование, из-за которого у общины было бы очень много проблем. И поэтому, зная только, что я виновен в смерти ее дочери, Тасмин не хотела меня видеть и обвиняла в смерти своей дочери.
— Хорошо, — Мириам кивнула. С ее души словно упал камень. Ведьма только-только воссоединилась со своей семьей и была этому очень рада, не хотелось ей узнать, что самое близкое и родное ей существо — предатель. Выдохнув, она продолжила — Ты можешь сказать, кто это сделал?
— Тебе это ни к чему.
— Почему? — нервно и резко спросила ведьма.
— Ты хочешь знать имя ее убийцы ради мести. Но мстить уже нет смысла.
Мириам замолчала. Она не была уверенна в том, что будет мстить, ей просто хотелось знать своего врага в лицо. Но слова отца заставили ее задуматься.
— Ты убил его.
Эдмунд медленно кивнул. Это даже был не вопрос. Мириам сама догадалась об этом. Поняв все произошедшее, ведьма улыбнулась. Некоторые вещи в ее голове начали вставать на свои места.
— Почему ты не посещал меня, когда я жила с бабушкой? — медленно задала вопрос Мириам. Это не был «правильный вопрос», но ей хотелось услышать ответ из его уст, а не догадываться самой. Вспомнив обиду, преследовавшую ее все то время, Мириам стало не по себе.
— Когда Джоан только умерла, я был не в состоянии принимать здравые решения, поэтому я подумал, что ты можешь какое-то время пожить с Тасмин, пока я прихожу в себя. Но когда все было улажено, я не смог попасть в Огненный Каньон. Твоя бабушка установила защитный барьер, чтобы я не мог забрать тебя. Тогда я не придумал ничего лучше, чем отправить моего верного спутника (Фенрира, — догадалась Мириам про себя) присматривать за тобой. Он должен был сразу же вернуться ко мне, если с тобой что-то случится. Но он за все это время ни разу не вернулся.
Мириам кивнула, ей не хотелось что-либо отвечать на это. Она все еще была обижена, но теперь не только на отца, но еще и на бабушку. Ведьме стало горько. Тасмин думала, что оберегает так ее, но сама Мириам предпочла бы видеться с отцом, чем жить взаперти, вдали от своей оставшейся семьи.
— Тасмин, должно быть, сильно злится, за то, что я сбежала к Обществу, — проговорила ведьма, усмехнувшись. Мириам обижалась и в тоже время была благодарна бабушке за ее заботу. Эмоции смешались, и в голове стало только больше неразберихи. Мириам сидела, задумавшись, но тут глаза ее заблестели от догадки, и она поспешила спросить: — Причина, по которой ты ничего не можешь рассказать, связана с Обществом?
— Ты быстро догадалась, — похвалил Эдмунд. — Да, это так. Я мог бы рассказать об этом, встреться мы раньше, но теперь ты — Подмастерье, и я не могу все спокойно объяснить.
— Почему Общество не позволяет тебе рассказывать? Я не понимаю.
— Ты поймешь позже. Некоторые уже начали догадываться. Бастиан, с которым ты, определенно, знакома, уже стал ближе к разгадке, но ему не хватает доказательств. Скажу так, это связанно с экзаменом.
Мириам не знала, что и думать. Ведьма знала: Бастиан о чем-то подозревает. Но за все то время, что они находятся на Священных Землях, альв не рассказывал, в чем конкретно заключаются его догадки. Когда вдвоем они отбывали наказание, они разговаривали обо всем на свете, но Бастиан даже не упомянул это. Кстати, о наказании. Мириам думала, что отец, так или иначе, расспросит ее о сражении и наказании. Но он молчал, потому ведьма сама задала вопрос:
— Другие Мастера не рассказывали тебе о случившемся в северо-западной части Цитадели?
Эдмунд удивленно поднял бровь. Сидящий рядом Эрих взглянул на Мириам, оторвавшись от книги.
— Рассказывали.
— Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу? — спрашивала Мириам. Уже прозвенел звон, сообщая, что настало время обеда, но ведьма не шевелилась, она хотела получить ответ. — Я имею в виду, ты не злишься?.. Или ну… ты не собираешься меня ругать по этому поводу?
Эдмунд бросил короткий взгляд на своего сына, повернулся к Мириам и улыбнулся.
— Когда твоя мама только прибыла на обучение, она так же с подругой пробралась в северо-западную часть Цитадели и подралась с одним страндваскаре. Удивительно, но этим страндваскаре был я. Наверное, тогда я и понял, что влюбился.
У Мириам округлились глаза. Она тихо хмыкнула и улыбнулась.
— Поэтому я не злюсь. Но на сегодня хватит. Думаю, вам пора идти на обед.
С этими словами Эдмунд поднялся, встали и Мириам с Эрихом, Мастер проводил своих детей к выходу из кабинета.
— Glück auf den Weg! (нем. Удачного пути\ удачи на пути) — проговорил он и закрыл дверь.
Мириам тяжело вздохнула, закрыла глаза раздраженно и открыла вновь. В голове Мириам от накопившихся эмоций, от непонимания, обиды и злости была сплошная каша, поэтому Мириам вспылила и стремительным шагом направилась в столовую, громко ругаясь. Рядом беззвучно шагал Эрих.
— Ну и как это понимать! — злобно проговорила Мириам, сворачивая на лестницу. — «Связанно с экзаменом»! До экзамена еще восемь месяцев! Почему нельзя просто рассказать? Какое дело Общество до этого? Арх!
Мириам была вне себя. Она хотела схватить что-нибудь и бросить в стену.
— Понимаю твою злобу, — тихо сказал Эрих, замедляясь. — Когда я прибыл на обучение, у меня была такая же реакция.