— У нас тут свидание, — раздался хриплый голос около Анели. Ведьма была так удивлена, что, превозмогая боль, поднялась.
Около никс стоял высокий темноволосый эльф. Его глаза глядели высокомерно, что было свойственно природным духам, только выглядело это в данной ситуации комично, потому как волосы этого юноши были растрепаны, одежда смята, а на шее виднелся засос, прямо возле следа от укуса.
— Это…?
— Эмиль. Мой парень, — объяснила Анели. — Разве ты не помнишь? Ты помогала мне привлечь его внимание.
— Да уж, помогла… — ведьма смотрела на этого растерянного парня, которому только что своим появлением она испортила вечер, который мог быть просто невероятным.
Мириам Эмиля знала. Но не как парня Анели, а как хорошего друга Бастиана. Альв их, собственно, и познакомил. Тогда, зимой, когда ведьма в очередной раз пришла проведать Бастиана в его коморке, Эмиль был там, также старался помочь своему другу подняться на ноги. Тогда же Мириам и заполучила уважение эльфа, что сделало его чуть более снисходительным. Если говорить начистоту, то все природные духи по своей натуре были высокомерными и непомерно гордыми, только с большим усилием можно было заслужить доверие такого существа. Мириам смогла это сделать дважды: с Бастианом и с Эмилем.
Но ведьма и подумать не могла, что Анели сумела не только заполучить доверие такого природного духа, но и начать с ним отношения. Конечно, никс рассказывала Мириам о юноше, который ей нравится, та даже помогала ей устроить им свидание. Но она была тогда так загружена мыслями о предстоящем шабаше, что даже не придала этому значение.
— Что ты опять такого натворила, что пришлось сбегать через окно? — спросила Анели, улыбнувшись. Сама никс тоже выглядела помятой: верхние пуговицы платья расстегнуты, волосы наспех убраны назад.
Мириам еще раз подумала о том, что за действо она только что прервала, и, не желая больше мешать парочке, быстро засобиралась:
— Еще не все сделано. Я… э… пойду короче, а тебе потом все расскажу, — на этих словах ведьма уже бежала прочь.
— Эй! Так значит, ты простила меня? — вдогонку спросила Анели.
— Да! — ответила Мириам, скрываясь в стенах Цитадели.
На ужине ведьма снова сидела одна. Бастиан предпочел провести время в библиотеке, чтобы все же разгадать суть расположения групп на экзамене. Анели вместе со своим парнем на ужине тоже не появились, Мириам посчитала, что заняты они явно чем-то более интересным, чем прием пищи. Даже Эдмунд, который никогда не пропускал вечернюю трапезу, сегодня решил остаться у себя в кабинете, вероятно, раздумывая о собственной невнимательности. А если на ужине не было отца Мириам, значит, и её брат, и Леней также решили пропустить его. Вот и получается, что в укромном уголке было еще тише и спокойнее, чем обычно.
Ведьма никуда не спешила. Поедая свою порцию овощного рагу, Мириам задумалась о будущем. Что будет после экзамена? Вне зависимости от того, как пройдет сам шабаш, она будет свободно и сможет самостоятельно распоряжаться своей жизнью. И вероятно, то же ждет и Бастиана, который был главный в его группе. Как и Эмиль…
— Я нашёл решение, — проговорил альв, появившись в столовой перед Мириам в самый неожиданный момент. На пергаменте, на котором красовалась карта мира, была выведена руна силы…
Десятая глава
«За день до трагедии»
Вновь свалившиеся на Мириам заботы были, конечно, не столь волнующими, как осознание коварства Общества и новость о возложенном на них бремени, но тоже заставляли нервничать.
После того, как Мириам и Бастиан нашли способ предотвратить масштабные смертоубийства на экзамене, у них появилось еще больше обязанностей по организации их плана. Найти помощников было не сложно: Эмиль, которому альв поведал все известные ему тайны Общества, согласился сразу, не раздумывая. Самого эльфа известие о масштабе геноцида, организуемого этим собранием магов, также выбило из колеи в первое время, но, когда Эмиль смог прийти в себя, старался всеми силами избежать большого количества смертей. Помимо него к этой группе по спасению присоединилась еще и Мэри. Она смогла узнать о коварстве Общества еще в начале учебного года, нагадав на картах будущее. Но всё это время ведьма ночи держала это известие в тайне, не желая себе проблем, и лишь узнав о плане группы, согласилась поведать всё ей известное и присоединиться ко спасению.
Но, может, союзников найти быстро и удалось, нужно было также определить их план действий, много раз прорепетировать его и подготовиться к непредвиденным последствиям. Это выматывало очень сильно, так как союзники могли по многу раз на дню встречаться и повторять уже известные тексты заклинаний и действия, чтобы отточить все до идеала.
Если бы это было всё, что занимало мысли Мириам, то она бы даже не беспокоилась. Но ведьма также была ответственна за свою экзаменационную группу, отношения в которой были накалены до придела: Хелен и Изобель всё еще враждовали, да и ведьма юга почему-то обозлилась на Мириам. Поэтому их собрания, на которых они готовились к шабашу, были похожи на войну.
Не было возможности расслабиться и на семейных встречах. Их просто не было! Отец Мириам быть так зол на всех за пропажу и неожиданное появление работ своей жены, что только и делал, что искал виноватых. А Эрих, как и Мириам, понимая, что он находится в зоне первых подозреваемых, не стал настаивать на проведение совместного досуга.
Ну, а Тасмин после последнего февральского письма так ничего и не написала.
Это пугало и настораживало. Не давало покоя и нервировало. От безысходности за день до экзамена, двадцать второго мая, Мириам ушла в Священный лес, в самую чащу, желая высвободить накопившийся груз и вдоволь наплакаться. Всё же слишком многое ей пришлось взвалить на свои плечи.
Усевшись у небольшой речушки, Мириам поджала под себя ноги, обняла себя за плечи в попытке спрятаться и посильнее сжаться и всхлипнула. От нахлынувшего волнения слезы сами собой покатились по ее щекам. Ведьма даже не пыталась смахнуть влагу с лица, она молча сидела и плакала, наблюдая за течением реки.
Неожиданно появившийся Бастиан сел рядом и, приобняв за плечи Мириам, уставился также на гладь воды. Сам альв был взволнован не меньше, в его жизни тоже происходила полная неразбериха. И сидя здесь рядом с ведьмой, которая не оставляла его даже в самые тяжелые моменты жизни, придавался вместе с ней унынию. Казалось, что по его лицу бежали такие же горькие слезы.
Вдвоем, союзники и в горе и в радости, сидели, каждый думая о своем, и безмолвно поддерживая друг друга.
Лишь по прошествии долгого времени голос подал альв, спросив шёпотом:
— Ты хочешь танцевать?
Не совсем понявшая вопрос Мириам переспросила:
— Танцевать?
— Ну да. Я слышал, ты раньше очень любила это делать. При любой возможности.
— Да? — да. Мириам любила танцевать. Раньше. Но прошло много времени, пришлось многое пережить. Теперь уже она и позабыла, что для неё значили танцы ранее.
— Я понимаю, что вопрос мой выглядит глупо. Но я устал. Замучился от накопившегося. И еще я не знаю. Не знаю, что будет дальше: что будет завтра? А сможем ли мы жить после этого? Я без малейшего понятия. Но даже если завтра все пройдет плохо, я хочу быть уверен, что сегодня будет лучший в мире день. Поэтому я хотел бы станцевать с тобой…
Полные надежды глаза альва с нежностью смотрят на Мириам, когда сам Бастиан поднимается и протягивает ведьме руку, приглашая на танец. И Мириам соглашается, берет за руку альва и, начав напевать придуманную только что мелодию, кружится, затягивая за собой партнера.
Бастиан насвистывает в такт мелодии ведьмы и, приобняв девушку за талию, кружится вместе с ней. Заведенная песня струится между деревьями Священного леса, разрушая вечную тишину этих мест, а двое, объединенные в ритме музыки, сияют и лучатся от радости мимолетного веселья. И Мириам словно лишь сейчас замечает, что ей очень нравится быть рядом с этим альвом, делить с ним эмоции и моменты.