— Что это за красавица идет? — игриво спросила Анели, взбираясь на камни озера.
— Ой, ну тебя, — бросила Мириам, останавливаясь у никс. Та сидела на влажных камнях, блестя в свете лучей солнца, в новом белом платье с цветочным узором. — Ты что здесь делаешь? И для чего переоделась?
— Будто бы я должна в одном и том же целый день ходить, — наигранно обижено произнесла Анели и вновь заулыбалась, демонстрируя острые зубы. — А здесь я живу, — никс показала на углубление в скале, вырастающей из озера, ее каменные стены переходили в здание самой Цитадели. — Что за глупые вопросы! Ты-то куда собралась?
— Надо делами заняться, там, одеждой, документами. К тому же Фенрир убежал, мне надо его найти.
— Этим можно и потом заняться, не в первый же день, — лениво протянула Анели, зевая. — Может, вместо этого пойдешь к нам? Мы в карты играем.
Никс указала на группу полуводных созданий, собравшихся у большого валуна, раскладывающих карты для неизвестной Мириам игры. Ведьма отказалась.
— Как хочешь, — сказала Анели, собираясь уходить, но тут же вернувшись. — Слушай, у меня появилась одна идея. Ну, по поводу твоей этой ситуации с родственниками.
— Давай обсудим это за обедом, — предложила ведьма.
Анели достала позолоченные часы, по которым смотрела время в ночь перед прибытием на Священные Земли, и взглянула на них.
— Как скажешь, — проговорила никс, погружаясь под воду. — Увидимся за обедом, — и скрылась в глубинах озера. Мириам кивнула и направилась дальше.
В ателье с нее сняли мерки. Две девушки, мило общаясь с посетителями, принимали заказы: одна записывала в книгу пожелания и мерки, другая мерила и спрашивала. Как выяснилось, одежда для занятий лесных ведьм была болотно-зеленого цвета с большим количеством карманов. Мириам заказала сразу несколько комплектов такой одежды, не забыла и про зимнюю.
В справочном столе ведьму расспрашивали о ее происхождении, способностях, попросили посмотреть и шрам от печати, поставленной Ленеем той ночью. По итогу ей выдали небольшую карточку, где были записаны данные Мириам: ее имя, пол, раса; и нарисован ее портрет. Ведьма не постеснялась спросить, ради чего Подмастерьям удостоверения. На что Мастер-упырица ответила, что это необходимо, чтобы отличать проходящих год обучения от тех, кто уже после него продолжил учиться у Общества. Почему это так важно, Мириам решила не уточнять, посчитав это не столь важным.
По итогу, ведьма потратила больше половины выданных ей кристаллов.
Закончив со всеми делами Общества, Мириам решила направиться на поиски Фенрира. Ведьма покинула Цитадель через северный выход и направилась к густому лесу у подножия гор. Путь ее лежал через цветущее поле, вдоль которого протекала река.
По небу плыли одинокие кучевые облака. В поле гулял ветер, под его напором трава и цветы танцевали, причудливо извиваясь. Всюду летали пчелы, весело жужжа. Светило яркое теплое солнце. Мириам подловила себя на мысли, что совсем не чувствует здесь приближение осени. Ей казалось, будто сейчас начало июня, лето только набирает обороты. Мириам может никогда и не признается себе в этом, но она не хотела, чтобы лето заканчивалось. Она знала, что смена времен года — естественная часть жизни этого мира, без нее никуда, ей нравилась весна, и она любила осень. Но лето всегда было для Мириам особенным временем, временем покоя, умиротворения. Только летом она могла спокойно гулять по родному каньону, исследовать, находить что-то новое для себя, в другие времена года все омрачалось погодными условиями. И оказавшись здесь, Мириам поняла, что не зря согласилась. Ведь здесь было лето, а там наступала осень…
Приблизившись к кромке леса, Мириам увидела среди деревьев жилой дом. Массивные деревянные двери и окна дополняли грубо вытесанные из камня стены, стройные колонны уходили вверх к крыше, где над кронами деревьев поднимался тонкий шпиль. Мириам предположила, что здесь живут природные духи, и ее догадка подтвердилась, когда она увидела Бастиана, выходящего из главного входа.
— Ты здесь живешь? — спросила ведьма, приблизившись к альву.
— Да, — ответил Бастиан, распрощавшись с эльфом, с которым только что разговаривал. — Почему ты здесь? Я думал, ты живешь в Цитадели.
— Это так, — призналась Мириам. — Я ищу своего волка. Ты не видел его?
— Я видел какого-то волка у дальней оранжереи около часа назад, — ответил Бастиан, щурясь на солнце. — Тебе не кажется это странным?
— Что именно?
— Здесь слишком тепло для конца августа. Мне кажется это подозрительным.
— Ну, мы в другой части материка, здесь может быть другой климат.
— Не думаю.
Мириам решила оставить Бастиана с его подозрениями. Поблагодарив альва, ведьма направилась к оранжереям. Рядом с полем находились выстроенные в ряд теплицы, Мириам увидела их еще в окне своей комнаты, когда собиралась уходить. Уже на подходе к ним ведьма увидела волка. Только этот был меньше, и глаза его глядели по-другому. К этому волку подбежал еще один, и уже вдвоем они побежали дальше резвиться между оранжерей. Мириам расстроилась, собиралась уже развернуться и уйти, чтобы продолжить поиски в лесу, но тут услышала разговор двух женщин, спрятавшихся между оранжерей:
— Как бы я не любила Джоан, этот ее выбор я не одобряю. Не понимаю, как можно было связать свою жизнь с таким как он. И завести с ним детей! Уму не постижимо!
Поняв, что речь идет об ее родителях, Мириам остановилась и прислушалась.
— Я тоже не понимаю. Хотя все страндваскаре скрытные, может она смогла узнать его получше и полюбить?
— Я бы поняла, если бы она полюбила любого другого страндваскаре, но не его! Эдмунд — самый жуткий тип из тех, что я знала. Когда он уходит, дышать становиться легче.
— Не могу с тобой не согласиться. Но все же что-то хорошее в нем есть. Иначе он бы не приручил этого волка.
— Это да. Но нельзя оправдывать его одним хорошим поступком. Всё же плохого в мир он привнес больше… Подожди, а который час?
— Уже почти половина.
— Нам надо идти. Ты же знаешь, эти оболтусы разрушат нам всю столовую, если их не контролировать. Каждый раз одно и то же!
Женщины встали и зашагали прочь, обсуждая уже совсем другое.
А Мириам долго стояла на месте, не шевелясь и стараясь обдумать услышанное. В голове возникало все больше и больше вопросов, но пока никто не мог дать ответы. Надеясь увидеть Фенрира, Мириам вышла из своего укрытия и приблизилась к играющим волкам. Сейчас она увидела, как они были на него похожи: такие же большие, больше обычных волков, шерсть так же серебриться на свету, глаза смотрят удивительно осмысленно. Волки играли друг с другом, бегали между оранжерей, задорно лаяли. Иногда они останавливались, вопросительно глядя на Мириам, а потом вновь пускались резвиться.
Засмотревшись на них, Мириам не заметила, как из тени деревьев, где только что сидели и переговаривались Мастера, вышел, широко зевая, заспанный Фенрир. Заметив ведьму, он встрепенулся, сбрасывая дрему, и аккуратно приблизился к ней. Мириам смотрела в его глаза, такие знакомые и незнакомые одновременно. В один момент он стал ей словно совсем незнакомым существом. Ее глаза сами собой стали печальными.
— Это место — твой дом? — спросила Мириам. Не известно, понимал ли Фенрир ведьму, но на её вопрос он ответил кивком.
— Он прислал тебя, чтобы ты присматривал за мной? — вновь спросила Мириам. Она не хотела произносить имя отца, сейчас ей трудно было выговорить его. И Фенрир снова кивнул.
Мириам прижалась к пушистой шее волка, обнимая. Фенрир положил ей на плечи свою голову. Другие два волка, веселящиеся рядом, остановились, недоумевая, глядя на них.
Как вдруг раздался колокольный звон. Мириам устремила взгляд на южную башню Цитадели, где можно было рассмотреть Мастера, звонящего в колокол. Ведьма не могла с точностью сказать, что это значит, но посчитала, что таким образом всех призывают на обед. И потому Мириам, погладив напоследок теперь уже не своего спутника, а свободного волка Фенрира, по голове, отправилась к столовой.