Он сделал еще один шаг вперед, пристально разглядывая меня. Потом махнул левой рукой. Один из шайки ответил на их странном гортанном языке, и вожак с сомнением покачал головой, а потом задал еще один вопрос. Какой-то неуверенный у него голос, подумал я, он что, боится меня? Саксы взяли копья наперевес. Я снова покачал головой.
Вожак оглянулся на своих спутников и неожиданно заговорил по-британски. У него был странный акцент, слова рождались словно в глубине горла, поэтому создавалось впечатление, что он резко выкашливает гласные и проглатывает окончания слов, но я все же вполне понимал его.
— Я приветствую тебя, кто бы ты ни был. — Он снова засомневался почему-то, поглядывая на меня исподлобья. Потом набрал в грудь воздуха, выкатил глаза и с напором продолжил: — Кто ты такой и почему идешь один по дороге на ночь глядя?
— Я… видишь ли, путешествую. По обету, — добавил я. — Ночью устроюсь на ночлег.
Один из саксов выступил вперед, потряс копьем и воинственно прокричал:
— Это не ответ, британец! Что ты делаешь на землях западных саксов? Если ты раб, то где твой хозяин? А если не раб, что тебя занесло сюда?
— Эдуин! — укоризненно остановил своего приятеля вожак. — Помолчи! — В последовавшей затем напряженной тишине он еще раз изучил меня, и, похоже, результат обследования ему не понравился. Я стоял, стараясь не делать резких движений, и напряженно думал.
Второй сакс, Эдуин, начал спорить о чем-то с вожаком, то и дело показывая на восток. Вожак выглядел неуверенно, кусал ус и, наконец, сердито повернулся ко мне.
— Где твой хозяин, британец? — снова требовательно спросил он.
Так. Они думают, что я — раб, а здешние земли называют владениями западных саксов. Я изо всех сил пытался вспомнить, что слышал о саксонских королевствах. Легко было говорить «саксы» и представлять определенный народ, живущий на востоке Британии. Но дело-то в том, что «саксы» — собирательное название для множества разных племен: самих саксов, англов, ютов, франков... но именно о западных саксах я кое-что слышал. Их королем считался Кердик. Он претендовал на одну из старых римских провинций, восточную половину Думнонии. Ему уже удалось захватить немалый кусок земли, но до полной победы оставалось еще далеко. Разумеется, при таких делах любой британец будет считаться либо рабом, либо врагом. Мне показалось, что назваться рабом все же безопаснее, особенно когда шансы одиннадцать к одному, и этот один — воин так себе.
— Да отвечай же, британец! — поторопил меня вожак. И снова в его голосе мне послышалось совершенно непонятное отчаяние.
— Я… — ну что я мог сказать? — Я — сам по себе.
Вожак тоже опустил копье. Теперь его наконечник оказался всего в футе от моей груди.
— Стало быть, ты не раб? — как-то неуверенно проговорил он тихим голосом. — Но ты ведь и не воин? — Он добавил что-то по-саксонски.
Остальные воины подошли поближе, опустив копья, один или два передвинули щиты, хотя, уверен, они не поняли, о чем говорил вожак на чужом языке.
Тут я сообразил, что рука моя непроизвольно легла на рукоять Каледвэлча. Отдернув руку, я попытался вернуть себе вид испуганного и сбитого с толку человека. Ну, в самом деле, не бросаться же на них с мечом! Я попытался отыскать в себе хоть какую-нибудь хитрость, унаследованную от отца.
— На самом деле, ты прав, благородный лорд! — пробормотал я, пытаясь придать голосу страх и растерянность. Не очень-то пришлось и стараться. — Я… видишь ли, благородный лорд, мой хозяин мертв, и я теперь не знаю…
Выслушав мой лепет, сакс заметно расслабился. Теперь голос его звучал уверенно и высокомерно.
— А-а, так ты пытаешься сбежать к своему верховному королю, что ли? Этот ублюдок Артур в сотне миль от нас, и ты все равно хочешь попасть к нему?
— Нет, милорд! — Я подпустил в голос жалобный тон. — Ты прав, я хочу сбежать. Но я же сказал, мой хозяин мертв! Артур держит в плену моего старшего брата. Он и меня схватит, если увидит. Я могу надеяться на твою защиту, милорд? Я бы не стал приветствовать вас, если бы бежал к Артуру…
— Точно! Он бы притаился в кустах, когда нас увидел, — сказал Эдуин другому воину. — Обычный раб, как и все! Я тебе верно говорю, Вульф. — Однако, похоже, Вульф сомневался.