— Конечно. Он покончил с собой, но Артуру не сдался.
— Ну, Мэлгун не стал бы убивать себя. Скорее, он притворился бы сдавшимся, а потом выждал бы момент и ударил со спины. Он на год моложе меня и уже слывет одним из самых хитрых людей Британии. Говорят, когда он окончательно войдет в возраст, то станет ровней даже лису Вортипору из Диведа. Он слишком хитер, чтобы напасть на Артура в открытую, и он заплатит положенное, но поездка приятной точно не будет. А Гвинед, особенно в горах Арфон, кишит бандитами и разъездами Мелгуна. Там ненавидят всех, кто имеет хоть какое-то отношение к Верховному Королю. Артур уже год как собирался послать отряд, но Мэлгун каждый раз обещает прислать дань сам, и каждый раз обманывает. Или уверяет, что послал, а бандиты все забрали. Но отряд хотел повести Бедивер, а теперь… С Кеем тебе придется трудновато, да и отряд он набирает сам. — Агравейн уже давно в такт своим словам постукивал кулаком по своей раскрытой ладони. — Может, действительно, тебе стоит поискать другого лорда, а Гвальхмаи? — он покусал усы, а затем добавил: — Ну, чтобы как-то проявить себя, а потом уже возвращаться к Артуру?
— Если я не могу здесь показать, чего стою, как я могу сделать это где-нибудь еще?
— Но ты же понимаешь, Кей будет приставать к тебе, чтобы ты либо сразился с ним, либо вообще ушел. Помнишь ведь, что напугать тебя не трудно…
— Я постараюсь не давать ему повода, если это вообще возможно, но чести не уроню. Агравейн, я не откажусь от надежды сражаться за Артура. «И пусть Свет защитит меня, — подумал я, — но Агравейна лучше не беспокоить».
В конюшню поспешно вошел Бедивер, огляделся и подошел к Агравейну.
— Мне, право, очень жаль, — сказал он мне. — Я опять говорил с Артуром. Не могу его переубедить. Теперь он вбил себе в голову, что ты наложил какое-то заклинание на этого коня. Он разозлился. А твои возражения разозлили его еще сильнее. — Он с восхищением посмотрел на Цинкаледа и продолжил: — А теперь он и вовсе что-то задумал, но не говорит — что. — Бедивер замолчал. Видно было, что он в нерешительности. — Гвальхмаи, поклянись мне, что ты действительно отказался от колдовства.
— Бедивер! — с упреком воскликнул Агравейн.
— Клянусь Светом и землей под ногами. — Мы посмотрели друг другу в глаза. Бедивер вздохнул.
— Прости мне мои сомнения, — сказал он. — Понимаешь, Артур — мой друг… и мой господин. Он — умный король и редко ошибается в людях. Видно, есть у него какая-то причина не доверять тебе, и причина эта в нем самом. Но говорить он об этом не хочет. Даже со мной.
Я кивнул, но при этом подумал, что причина все же может заключаться во мне. Какая-то связь с леди Моргаузой остается. Как будто ее тень все еще лежит на мне, причем лежит так глубоко, что от нее непросто избавиться. А Бедивер между тем продолжал говорить.
— Может, и правда, тебе лучше уйти и поискать другого господина. Но не Мэлгуна, это точно. Что бы там Артур не думал, я уверен, что Уриен из Регеда примет тебя. Он не бог весть какой король, но зато прекрасный благородный воин. Он женат на твоей тетке и наверняка примет тебя хорошо. Сын пошел не в него, толку от него в бою никакого. Так что у тебя есть все шансы выдвинуться в Регеде.
— А что, Гвальхмаи, — кивнул Агравейн, — вполне здравая мысль! — Ты там быстро выбьешься в первые ряды, а потом через годик-другой вернешься.
— Я остаюсь, — устало ответил я. Уговоры меня изрядно утомили.
Бедивер хотел еще что-то сказать, но махнул рукой. Ему, конечно, не нравилось, что я разозлил Артура. И хотя он чувствовал, что я говорю правду, решения своего друга он тоже вынужден был отстаивать. Теперь он видел мою решимость и больше не собирался меня убеждать. Некоторое время мы посидели в молчании, каждый думал о своем. Цинкалед доел овес и опять потянулся к моим волосам, требуя внимания. Я обнял его за шею.
— Слушай, может, отправишь своего Liath Macha на пастбище? — предложил Бедивер. — Или погоняй его по корту. Сегодня замечательный день.
— Он белый, а не серый, ты же видишь, — вздохнул я.
Бедивер удивленно посмотрел на меня.
— Liath Macha, — сказал я, понимая, что он не знает ирландского, — означает Серый из Махи. У Кухулина были две лошади — серая и черная, обе из страны сидхе, хотя Liath Macha был лучшим.
— В самом деле? — растерянно спросил Бедивер. — А при чем тут Кухулин вообще?
Пришел черед мне удивляться.
— Я всего лишь бретонец, — произнес Бедивер. В глазах его плясали те же чертенята, что и вчера. — Я мало знаком с вашим Кухулином. Да что там! Я даже имя его услышал только от твоего брата. А Талиесин, наверное, знает все героические баллады на свете, и уж ирландские знает точно. Правда, Агравейн уверяет, что некоторые из них он неправильно поет. Ты тоже так считаешь?