Мы шли по восточной дороге, пока не оказались в саксонских землях, а затем пересекли равнину. Ближе к Сорвиодунуму войска перешли на ночной марш. Земли здесь стояли пустынные, никто нас не замечал, значит, можно надеяться избежать преждевременного внимания саксов. Земли южных саксов постарались преодолеть как можно быстрее. По пути взяли форт Андерида, уже однажды отвоеванный Артуром, выгребли все, что могли, а остальное сожгли. Затем мы повернули на север и прошлись по стране частым гребнем, собирая все, что могло пригодиться в дальнейшем.
Кроме обычной военной добычи мы старались нанести противнику максимальный урон. Конечно, мы мало чем отличались от обычных грабителей. Сражаться приходилось, в основном, с безоружными мужчинами, стариками и женщинами. В результате они лишались всех средств к существованию. Единственное, что нас утешало: мы везде освобождали британских рабов. Как они радовались! А многие, к тому же, пылали жаждой мести. Если таких рабов наберется довольно много, если вооружить их хозяйским оружием, если отдать им имущество бывших хозяев — о! они способны на многое. Артур требовал, чтобы мы избегали убийств, ограничиваясь угоном скота и сжиганием посевов, и все равно удовольствия в таком походе мало.
Миновав Кантуар, мы все дальше продвигались по землям южных саксов. Кердик к этому времени, конечно, уже знал о нашем рейде. Наконец, он двинул свою армию и пошел за нами. Король Кантуары Эдуин находился намного ближе к нам, но свой фирд только начал поднимать. Видимо, ждал Кердика. Тем временем мы перегруппировались, разобрались с добычей, оставили обозы и двинулись на северо-запад. Армия Кердика приближалась с юго-востока, идя по следам разрушений, оставленных нами. Почти на границе земель Кердика Артур неожиданно повернул на север. Так мы оказались на берегах реки Тамесис (позже люди назовут реку Темзой). Там мы бросили большую часть угнанного скота, затем повернули и понеслись на запад со всей возможной быстротой. Разведчики доложили, что Кердик разделил армию и часть оставил у южных границ своих земель. Мы обогнули эти войска далеко с севера.
Саксонские короли впали в ярость. Мы прошлись по их землям, нанесли неисчислимый ущерб и ускользнули. Теперь объединенные силы Эдуина Кантварского и Кердика представляли немалую угрозу. Как я понимаю, Кердик пришел в восторг. Ему казалось, что теперь-то уж Артур никуда не денется, а располагая таким численным преимуществом, он уже мог считать себя победителем. Но Кердик не знал, что мы тоже привели с собой фирд. Артур надеялся на внезапность и еще на то, что место решающей битвы мы выберем сами. Если, не приведи Свет, надежды окажутся напрасными, Братство будет уничтожено, а саксы могут делать с югом Британии все, что им заблагорассудится. Но об этом никто не хотел думать.
Итак, мы быстро продвигались к заранее согласованному месту встречи армий Думнонии и Брихейниога. К счастью, они действительно там были. Наши сомнения оказались напрасными. На этот раз британские короли выполнили свои обещания.
Артур соскочил со своей усталой лошади и обнял Констанция Думнонского. Мы получили свежих коней и влились в огромный лагерь, разбитый еще до нашего прихода. Разумеется, я не стал менять Цинкаледа, да он и не устал совсем. А уж в том, что он мне понадобится, когда мы заманим в ловушку западных саксов, я не сомневался.
Артур разослал разведчиков, и вскоре мы получили сообщение, что саксы движутся по восточной дороге в сторону Баддона. Мы развернулись на юг и помчались им навстречу. Артура беспокоило, что армия движется намного медленнее.
За эти две недели я понял, почему Артура считают великим полководцем. Как ни быстро все менялось вокруг, он вникал в каждую деталь, добытую разведчиками, обдумывал и учитывал ее в своих планах. Когда все вокруг валились с ног от усталости, он всегда оставался внимательным, уверенным, и всегда сохранял контроль над положением. Он хорошо сражался, без злобы и ненависти, и никогда не забывал, за что он сражается. Даже в самые сложные моменты он следил за тем, чтобы воины не зверствовали, мгновенно пресекал ссоры, которые все же иногда возникали, и никогда не забывал обсудить с друзьями свои планы. Ни кровь, ни пыль, ни усталость не могли притупить его острое, проницательное зрение. Он был из тех правителей, которые рождаются хорошо если в каждом десятом поколении. Но он был требователен. А мы… мы старались ему соответствовать.
Я сказал «мы», хотя так и не вошел по-настоящему в состав Братства. Я хотел этого больше, чем когда-либо, но Верховный Король по-прежнему не доверял мне. Я отирался где-то на краю, сражался и ломал голову над причиной, по которой даже мой вид казалось, злил Верховного Короля. Все надежды я возлагал на предстоящую битву. Возможно, мне не понравится то, что Свет показал мне, но без проверки я ничего не решу. Я молился Свету, положив руку на рукоять меча, чтобы мне не опозориться в этой битве и не опозорить Братство.