- Колёса других автомобилей разгоняют плывущую воду дождя, - удивляется девочка, - а мы не едем вперёд...
Таксист посмотрел на улицу, превратившуюся в водоотводящий канал, ему показалось что дочь, чертит циркулем смелых круглых чёртиков в тетради, а он обратно крутит колёса. Выходит, у неё не решительный папа.
Пересвет посмотрел на всех детей сразу, а все они, с загадочной грустью смотрят, вроде одновременными веками говорят: папа струсил. Он выровнял машину и поехал по уличной реке. Дети повеселели, прильнули к стёклам. Дождь обезумел, заливает город, никак надумал всемирный потоп повторить. Вода с высоких крыш домов, из подъездов, отовсюду устремляется в низкую улицу, наполняет глаза быстро растущим потоком мутной воды. Машина устаёт толкать реку, не умеющий плавать мотор начинает захлёбываться, ещё раз чхнул, заглох в середине улицы.
И вода уже проникает в салон, медленно через все возможные щели принялась его наполнять. Дети молчат, и отец сильнее всех молчит. Стали на колени в сиденьях, словно молиться собрались, а наглая вода смело прибывает снаружи, она уже залила весь капот; грязные пакеты, плавающий мусор, ползут по лобовому стеклу, скоро щепки и искривленные мятые бутылки, крышу автомобиля шоркать начнут. В глазах детей опасение, беспокойно смотрят на отца, дождь безостановочно бомбит сверху жесть, прекращать безобразие не собирается, а гром и молнии вроде умолкли, нет их больше, убежали. Спереди и сзади тоже автомобили застряли, ни одного человека не видно, в полноводную реку превратилась новая улица Вильямса. Вода мутная и уже не холодная, ранцы с учебниками ещё сухие. Муть давит снаружи, узость сжатого внутри пространства, не даёт сосредоточиться полезной, очевидной мысли. Детские глазки в низкую звёздную обшивку потолка машины тревожно, со страхом смотрят, она скоро с водой соединится, место для жизни опасно сокращается; снаружи другое, большое серое море воды образовалось...
- Выходим! Немедленно! - Пересвет словно опомнился. Он с трудом выдавил дверцу наружу, вода хлынула наполнять даром прятавшуюся пустоту.
- Уходите в мелководье тротуара, - отец взял замешкавшуюся дочь на спину и пошёл грудью раздвигать речной поток, уткнулся в невидимый бордюр. - Мальчики быстро! Уходим из низины этой глупой улицы. Берите направление наверх. Домой идём!
Беспрерывный дождь настроился залить всё предстоящее лето, где-то вдалеке цветные зонтики мешают дождливому майскому утру однообразно серо двигаться по природе задуманного дня.
- Не останавливаться, преодолевать поток всем телом, раздвигайте пучину, мы пассажиры утонувшей лоханки. Наверх земли! На мокрое безводье! Повернули по трамвайным путям и в упорядоченном направлении бежим, не останавливаться, у нас двадцать безостановочных под дождём минут. Убиваем водой сверху мокроту одежды. Утаптываем: ручьи, шпалы, рельсы, траву, топчем грязную дорогу. Малый не отставать! Безостановочно греем желание уйти в домашнее тепло, разогреваем мышцы. Дорога домой ласковей всего в ненастье времени. Не останавливаться назло наглому дождю.
- Папа а наше такси?..
- Оно наша ошибка, разочарование всего утра. Пусть утопает.
Купающиеся в воде петли дворовой калитки забыли, что скрипеть надо, им смазки давно не хватает. Хозяйка двора - овчарка Лунна, давно почуяла, что свои идут, обнимает лапами стекающую с одежды воду.
Вода струится на плиточный пол прихожей, нигде сухого места не остаётся в коридоре.
- Быстро скидываем всю одежду! - приказывает детям отец, и уже жене кричит: - Самогон, беляши, и в большом фарфоровом чайнике чай! Сплошное, обязательное растирание всего тела спиртом! Самое надёжное лекарство: чай, крепкий самогон, ...и уверенность в всегда здоровое существование.
- Беляши и чай на стол! - по негодующе сонной привычке и, по всему исковерканному утру, повторяет указания Пересвет. - Всё горячее на стол!
- А света нет в духовке, сразу выключили, - жена растерянно водит веками, - не испекла вертуту, ...баранки сухие есть.
- Давай баранки и спешенному таксисту семьдесят грамм самогона, как топливо для охладевшего сердца, - мотора жизни.
Дети весело греются чаем, вспоминают, как сердито угрожала им уличная река из наружи машины, как вброд уходили от водяного давления, смеются, рады, что в школу не пойдут. Перекрикивают друг друга подробностями майского утра.
- А где папа?..
- Тихо!.. Он давно уже спит.