— Ты мне очень нравишься, Майя Фокс.
— Правда?
— Правда. И кто знает, если бы не…
— Если бы что?
— Нет, ничего. Мне трудно тебе это объяснить… Я очень хочу, чтобы ты познакомилась с моими друзьями. Только предупреждаю, они непростые люди.
— Ты хочешь сказать, что я могу им не понравиться?
— Я хочу сказать, что твои пока еще скрытые дарования будут использованы наилучшим образом. Я лично займусь этим.
Что-то в этой фразе прозвучало диссонансом ко всему предыдущему, но она решила не придавать этому значения.
— Гектор…
— Да, Майя…
— Расскажи мне поподробнее о Квадрате.
— Он тебя заворожил?
— Просто в детстве отец мне что-то говорил о нем… — придумала на ходу Майя.
— О Квадрате Сатор?
— А как ты понял, что я имею в виду именно Квадрат Сатор?
— Ты забыла, девочка, что я был знаком с твоим отцом? Я много что о нем знаю. Пойдем со мной.
Гектор встал, протянул руку Майе и повел ее по анфиладе комнат, пока они не очутились в огромном зале, все стены которого до самого потолка были заставлены шкафами со старинными книгами. Гектор изобразил светский поклон:
— Мадам, приветствую вас в библиотеке герцога Парравичини.
— Но это…
— Я знаю, что это невероятно. Здесь исключительно подлинники книг, написанных монахами-переписчиками Средневековья.
Гектор опять слегка прикоснулся губами к ее щеке, после чего взбежал по лесенке, стоящей перед огромным книжным шкафом, и стал пританцовывать на ее верхней ступеньке. Майя засмеялась. Гектор впервые рассмешил ее.
Он протянул руку к полке, взял оттуда нужный том и спустился, держа тяжеленную книгу обеими руками.
— «Дрезденский кодекс», — прочла девушка название книги и вопросительно посмотрела на Гектора.
— Это перевод тайной книги древней цивилизации майя. Тебе это о чем-то говорит?
Майя почувствовала, как у нее задрожали ноги и перехватило дыхание.
— Гектор, откуда ты знаешь?..
— В этой книге говорится о знаменитом Пророчестве, связанном с концом света в 2012 году…
— Откуда тебе известно об этом?
— Как откуда? Да все в нашем кругу знали, что твой отец одержим этим Пророчеством. Скажу больше, за несколько дней до своей смерти он приходил сюда. Он хотел увидеть Кодекс или его копию…
— Гектор, как тебе кажется, я похожа на дуру? — спросила Майя в лоб.
— Что за глупый вопрос, малышка? Твой отец действительно заразил меня своим любопытством…
— Скажи, ты специально познакомился со мной?
— Еще более глупый вопрос. Ты что, не веришь в судьбу?
Гектор смотрел прямо в глаза Майе. На секунду ее охватило чувство вины за то, что она подозревает его в неискренности.
— Хорошо… тогда я должна сказать тебе кое-что… хотя не знаю, как у нас все пойдет дальше…
— Этого никто не может знать, малышка. Ты мне нравишься, но…
— Не перебивай меня. То, что я собираюсь сказать, очень важно.
Майя подошла к Гектору и слегка приподняла край своей рубашки. Ровно настолько, чтобы открыть часть живота на высоте пупка. Молодой человек смотрел на живот, и его узкие губы расплывались в улыбке. Он шагнул к ней и крепко обнял ее.
Майя попыталась вырваться из его объятий, но вдруг горячая липкая волна накрыла ее. Она не испытывала боли, она вообще ничего не испытывала, кроме бессилия. Она не могла сопротивляться мощной волне, в которую погружалась все глубже.
Все-таки ей удалось выскользнуть из рук Гектора, но она тут же без чувств упала на драгоценный паркет библиотеки.
Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на кровати под балдахином, таким же, как у нее. Все кругом тонуло в полумраке, огромные занавеси защищали комнату от уличного света. Гектор сидел рядом с ней, поглаживая ее по голове.
— Гектор… — чуть слышно прошептала она.
— Тс-с-с, малышка, отдыхай.
— Что со мной случилось?
— Ты потеряла сознание, девочка. Лежи спокойно, не напрягайся.
Он ласково поцеловал ее, и впервые Майе не захотелось оттолкнуть его. Она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь очистить легкие от липкого противного воздуха, проникшего в них. Села на кровати.
— Я знаю, что со мной случилось.
Майя приблизила губы к бледному лицу Гектора, прикоснулась ими к его векам и стала рассказывать.
О страшной боли, которую испытала при виде умирающего отца.
О чувстве вины за то, что не смогла спасти его.
О своем первом контакте с потусторонним миром. Об ужасе и нежности, которые тогда ощутила. Она даже попыталась насвистеть мелодию, которую любил напевать ее отец: With or Without You.